— Как вы это сделали?

— Я предоставил тебе мгновенный доступ в некоторые высшие измерения, о которых ты всегда столь мечтательно размышлял. Причем, что называется, в два счета.

Лукаса внезапно охватило пьянящее ощущение безграничных возможностей. Какое счастье, что ему явились эти двое математических святых, готовых откликнуться на его просьбу в деле просвещения злопыхателей-язычников. Лицо ученого озарилось широкой улыбкой. Он вдруг ощутил себя оставшейся в живых Жанной д’Арк.

— Я единственный, кто вас видит?

— Мы готовы предстать перед любым человеком, которого ты назовешь нам, — ответила Варвара.

Жестом скупца из немого фильма Лукас в предвкушении потер руки.

— Превосходно! Позвольте мне одеться, а затем мы отправимся в университет. Встретимся в моем кабинете.

— Мы можем в мгновение ока перенести тебя, — предложил Губерт.

— Нет-нет, я не смею тратить Дары Божьи на всякие мелочи! Приберегите ваши божественные силы для того, чтобы наставить неверующих на путь истинный!

Лукас отправился принимать душ (несмотря на то что он был чист, ему очень хотелось смыть с себя воспоминание о недавней кровавой сцене) и переодеться.

Когда дверь ванной комнаты за ним закрылась, Варвара повернулась к Губерту.

— Какой приятный мужчина! Действительно обаятельный и разумный. К тому же куда более деликатный, чем мой последний клиент. Я со счета сбилась, сколько раз переносила того лентяя прямо в кампус, когда он опаздывал на работу.

Лукас решил не оставлять свою «веспу» на автостоянке, а припарковал ее за пределами здания, в котором располагался факультет астрономии. Он посмотрел себе через плечо, но никого не увидел.

— Губерт, Варвара, где вы? — позвал он, понизив голос.

И в следующее мгновение буквально кожей ощутил божественное сияние нимбов.

— Мы прямо за твоей спиной, дружище. Считай, что тебя защищает рать небесная! — раздался голос Губерта, прозвучавший словно из трещины в космосе.

Успокоенный тем, что незримые защитники с ним, Лукас смело вошел в здание и направился прямо в кабинет Оуэна Халма. Из-за матового стекла двери сочился рассеянный свет, доносились чьи-то приглушенные голоса. Набрав полную грудь воздуха, математик храбро постучал.