Тень установленных здесь солнечных часов неумолимо приближалась к центральной отметке. Ноутбук на коленях безмолвствовал.
В Лабиринте полно самой точной, самой современной техники. Солнечные часы — традиция. Традиция и то, что если никакого приказа не придет до полудня, в институте все останется по-старому. Как было при Циферблате.
Полный контроль и ничего нельзя.
— Да не разрешит он.
— А вдруг разрешит? Все-таки Эдуард сейчас Главным дознавателем, может, присоветует. Из-за сына.
— Вот как раз из-за сына и не присоветует! — раздавались голоса то справа, то слева.
Глеб ждал. Тень от гномона едва заметно ползла. Конечно, приказ может прийти и позже, никто не осмелится объявить его недействительным. Но обычно — если решение есть, оно оглашается сразу, чего тянуть…
С крыши спускаются вьющиеся плети винограда — желтого и прозрачного на солнце. Как же хочется вина — белого «Тракайского», а можно и «Айсбургского». Хочется оторваться, уйти от экрана, закрыть ноут, выключить… И не смотреть, ожидая распоряжения, словно приговора.
Тень заняла вертикальное положение, когда по темно-синему экрану побежала светящаяся строка…
«Разрешить разработку коллатералей.
Разрешить активное использование гармониевых носителей».
— А-а-а-а-а-а!
— Йе-э-э-э-э!
Кто-то откупорил «Айсбургского».
Портальщики вопили, обнимались, чокались и тут же опустошали стаканы.
В это время строка побежала снова:
«Подключить руководство Высшего летного училища к составлению план-проекта освоения космического пространства и подпространства. Отделу Микроэлектроники предоставить все имеющиеся в информационных источниках данные о навигационных системах. Артур Пелганен, Первый судья Трибунала Лабиринта».
Подписываться было не обязательно. Это лишь означало, что распоряжения закончены.