– Может, я и ранена, – вздернулась Коса, – но я не дохлая! До ремонта стяну ногу потуже и смогу ходить. А бросать Звона – это подло. Человек нам столько добра сделал! Надо хоть помочь ему скрыться.

– Где?.. Это нам любая нора сгодится, а человеку нужен какой-никакой дом. Я звонил Бирюзе, – Фосфор поглядел на молчащую Чару, – даже она принять гостей боится, а ведь живет без контроля. Вот что значит – четвертая версия ЦФ! Недоделки, одно слово. И Фанк такой же. Даже будь он на свободе, ничем не помог бы.

– Не говори так о мертвом, – остерегла Чара. – Ты молодой, не знаешь, скольким нашим Фанк давал приют и точные советы. И даже если ты «шестой», не заносись перед «четвертыми»; у них есть свои достоинства.

– Они не могут верить в Бога.

– Тоже, нашел дефект!.. – Лильен, сев рядом, потрогала кулон, что висел на груди Фосфора, обозначая его принадлежность к Церкви Друга; никому другому варлокер бы не позволил так вести себя, но своей девушке – можно.

– Чтобы жить, надо во что-то крепко верить, – убежденно сказал Фосфор. – Вот, в Каре, откуда Звон, верят в великую свободу. Он потому и не боится ничего, что у него такая вера. И он еще из лучших; у других свобода – в том, чтобы менять девчонок, как носки, и дурь глушить. Я не хочу с ним расставаться по-плохому или гнать его, но с ним надо разойтись. Он – слабое звено, и рано или поздно он сломается.

– Мы его не держим; если он уйдет – то сам, отталкивать нельзя, – заявила Чара твердо. – Подумай – мы же ТЕБЯ не гоним? А ведь ты к нам пришел все по той же причине…

– Причина – это я, – Лильен обняла Фосфора, положив голову на его широкое плечо. – Я хорошая причина, да? Ты меня любишь?.. Давай не будем выгонять Звона. Он тоже будет защищать меня, если придется.

– Да, а я – его, если споткнется. По Закону.

– Защитников не выбирают, они сами являются, – ответила Лильен словами из Косичкиных речей, в свою очередь взятых из геройских фильмов.

– Вот этим-то он мне и дорог, – объяснила Чара. – Из нас любой придет на помощь по Закону, а среди людей таких надо искать. Звона искать не понадобилось. И он, заметь, не отступился, когда вы с Лильен стали близки. Значит, его ведет не одно чувство к ней, а нечто большее. Люди тоже обладают встроенным законом; это мне сказал Святой Аскет, – прибавила она. – У них есть инстинкт справедливости.

– Не у всех, – Фосфор накрыл Лильен полой плаща; она прижалась к нему и затихла. – У Хармона его нет. Этот никогда ни за кого не вступится – он серых подставит.

– И ты считаешь, что нам надо отказаться от войны и оставить его в покое? – спросила Чара напрямик. – Чтобы проект чувствовал себя комфортно и продолжал работать без помех?