– Я добрался, – сообщил космонавт. – Буду прыгать.

– Удачи.

Игнат смотрел в иллюминатор. Внутри скафандра что-то гулко стучало. Игнат не сразу понял, что слышит стук собственного сердца.

Стасик в белом скафандре появился в поле зрения внезапно. Он летел сквозь пространство, вытянув руки вперед. За ним, едва заметный, тянулся тонкий шнур провода. Космонавт двигался неестественно, на Земле люди, прыгнувшие над пропастью, выглядели иначе. Слишком равномерное движение.

Он коснулся руками поверхности «Титеристы», быстро, насколько позволял довольно неповоротливый скафандр, сгруппировался и распластался по цилиндру всем телом. Инерцией его сносило в сторону. Стасик лихорадочно молотил руками по гладкому корпусу, пытаясь найти опору. В правой руке он держал готовый захлопнуться карабин.

Из наушников послышался треск, который быстро перешел в протяжный, дергающий за нервы визг.

– Чёрт! Что происходит, Тюльпан?! – выкрикнул Игнат, но, если Стасик и ответил что-нибудь, за шумом ничего слышно не было.

Наверное, так реагировала на Стасика эта станция. «Титериста». Отвечала на нападение.

В какой-то момент космонавт внезапно расслабился, а спустя секунду его движение резко остановилось, и он повис на фалле. Стасику удалось закрепиться.

– Всё в порядке, – пробиваясь сквозь треск и визги, сообщил он. – Бомбу прилепил. Сейчас передохну минуту и начну искать, куда этой заразе воткнуть провод. Где у неё задница, как думаешь? Слушай, у тебя тоже трещит радио?

– Да, трещит.

– Ни хрена не слышно. Стало быть – тоже, – сделал правильный вывод Стасик.

Заряд установленной Стасиком мины сработает сам: внутри часовой механизм, который запустит детонатор через сутки, что бы ни случилось. Игорь Александрович выразился однозначно: «Титериста» должна работать на его корпорацию или ни на кого.

Вращение транспортника «Науком» было синхронизировано с движением «Титеристы». Цилиндр, увенчанный ажурной параболой, стоял как влитой, а на фоне медленно переворачивалась поблескивающая в солнечных лучах поверхность океана. Атлантика, скоро внизу появится американский континент. В этом месте на поверхности планеты был вечер. Сумерки. Темное багровое солнце там, должно быть, медленно опускалось за горизонт.

Отсюда планета выглядела вполне прилично. Никаких последствий встряски четырехлетней давности. Здесь, в океане, вообще ничего не изменилось. Это на материках даже с орбиты легко можно разглядеть серые выжженные, покрытые радиоактивным пеплом участки земли. Карманы, как их прозвали в России. Электричество было не во всех городах, темных пятен ночью стало намного больше. Хотя Игнат на орбите впервые, откуда ему знать, как было до Катастрофы.