— Ты не можешь серьезно предлагать это, Анна.

— Могу.

— Не можешь. Я не могу взять сердце.

— Сможешь. У них много сердец. Им не придется убивать клона.

— Ты этого не знаешь. Уж кому-кому, а тебе не следует мне это говорить. Сердце в любом случае будет от клона.

— От кого-нибудь еще. — Она рассердилась. — Мне это неважно, Рэй. Клянусь, неважно.

— Тебе это важно. Конечно, важно.

Она промолчала.

— Дело не только в этом, — сказал я. — Дело в том, Анна, что больше трех месяцев я не проживу.

Я видел, что мои слова ее ранили, и мне стало жаль ее.

— Что мы ему скажем? — спросила она, подходя к двери. — Не уверена, что он выдержит, если снова услышит плохие новости.

В следующий раз Алан вошел в палату вместе с ней. Они пришли рано утром. На улице было тепло, но на Алане был пуловер «Виннипег джетс». Он явно нервничал. Он остановился в дверях и всячески старался на меня не смотреть.

— Рад тебя видеть, — поприветствовал я его. — Выглядишь потрясающе. Мне нравится твоя фуфайка.

— Не говори «фуфайка», — сказал он. — Говори «свитер».

Если Алан являлся гражданином какой-то страны, то, конечно, Канады — он предпочитал говорить так, как говорили здесь.

— Мне нравится твой свитер. Ты — модный парень.

— Я — модный, — подтвердил он. — Ты мне его купил. Помнишь?

— Помню. Отличный был вечер.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Анна.