Андрей Чертков Роман с киберпанком

Андрей Чертков

Роман с киберпанком

«Ну хорошо, ну пробил ты лбом стену, и что ты теперь будешь делать в соседней камере?» – говаривал мудрый человек Станислав Ежи Лец.

Думается, мой несколько затянувшийся «роман с киберпанком» может служить неплохой иллюстрацией этого известного афоризма. Впрочем, вырыть подкоп, ведущий прямиком в апартаменты графа Монте-Кристо, – такая удача выпадает далеко не каждому. А посему, уважаемый читатель, перед вами не многотомный роман, а всего лишь небольшая статья.

Но сначала две оговорки.

Во-первых, эта история – сугубо личная, она ни в коей мере не претендует на истину в последней инстанции. Хотя бы потому, что я не писатель, не публицист и даже не критик, я просто редактор. Потому и рассказывать могу лишь с точки зрения редактора, потратившего энное количество лет на некий издательский проект.

А во-вторых, под термином «киберпанк» я понимаю здесь только и исключительно литературное направление, а вовсе не современную молодежную субкультуру, целиком завязанную на компьютеры и интернет. Прекрасно понимаю, что в настоящее время эти две вещи достаточно сильно взаимосвязаны, однако сейчас меня интересует фантастика, а отнюдь не хакеры и не компьютерные сети.

И начать придется издалека.

В начале 80-х годов, когда американские отцы-основатели киберпанка публиковали свои первые произведения и устраивали шумные войны с так называемыми гуманистами, мы, тогда еще простые советские фэны, ни про какой такой киберпанк знать не знали, ведать не ведали. Общее представление о западной фантастике у большинства читателей застыло где-то на уровне 40-50-х годов. Азимов, Брэдбери, Саймак, Шекли – вот кто был тогда среди основных кумиров. Хайнлайн и тот был мало кому известен. Впрочем, даже счастливчики, получившие доступ к машинописным любительским переводам фантастики (в разных местах их называли по-разному – «ФЛП», «печатки», «система»), в лучшем случае читали лишь отдельные вещи Желязны, Дилэни, Муркока и Олдисса, не имея четкого представления ни об англоязычной НФ 60-х годов в целом, ни о «новой волне» в частности. Круг тех, кто имел доступ к оригинальным изданиям, был еще уже. Источники надежной информации отсутствовали. Культуртрегерская деятельность критиков типа Вл. Гакова помогала мало – по собственному опыту помню, что отличную брошюру «Виток спирали», несмотря на немалый тираж, смогли раздобыть, прочесть и осмыслить лишь очень немногие из даже самых активных фэнов.

Короче, общая картина фантастики за железным занавесом представлялась тогда с нашего берега какой-то фрагментарной и одновременно глянцево-благостной. В то же время – и я четко это помню – у многих из нас было предощущение каких-то порывов свежего ветра, грядущих перемен, которые вот-вот придут к нам с Запада. Но даже самые отважные экстраполяторы предвидели эти перемены именно в области литературы, а никак не политики или экономики. Несмотря ни на какие глиняные ноги, колосс социализма казался всем устойчивым и незыблемым.