Приятно, что вы ведете себя по-джентльменски.

— Мы тоже очень рады, — говорит Ави. — Я так понимаю, мы сегодня еще увидимся?

— О да, — отвечает Дантист, — вы будете видеть меня весь день.

Боюсь, процедура будет долгой. Он поворачивается и молча идет по вестибюлю к кожаным креслам, почти скрытым за взрывами ярких тропических цветов. Сидящие в креслах по большей части молоды и хорошо одеты; при виде босса они вытягиваются во фрунт. Рэнди насчитывает двоих мужчин и трех девушек. Один — явный телохранитель, но и девушки, которых за глаза зовут Парками, Фуриями, Грациями, Норнами или Гарпиями, по слухам, тоже прошли курс спецподготовки и вооружены до зубов.

— Это кто? — спрашивает Джон Кантрелл. — Его ассистентки?

— Не смейся, — отвечает Ави. — В бытность свою зубным врачом он завел штат женщин для предварительной обработки пациентов, и это сформировало его парадигму.

— Издеваешься? — говорит Рэнди.

— Ты знаешь, как бывает. Когда ты приходишь к зубному врачу, ты на самом деле не видишь зубного врача, верно? Тебя встречает кто-то другой, верно? Всегда есть элитная категория деловитых тетечек, которые снимают зубной камень, чтобы врачу не возиться, и делают рентген. Сам врач сидит в кабинете и смотрит снимки — он имеет дело с абстрактным черно-белым изображением на маленьком куске пленки. Если он видит дырки, то приступает к делу. Если нет, выходит, произносит пару вежливых фраз и отправляет тебя домой.

— Так зачем он здесь? — спрашивает Эберхард Фёр.

— В том-то и суть! — говорит Ави. — Когда он входит, ты не знаешь, зачем он здесь: просверлить тебе дырку в черепушке или рассказать про свой отпуск на Гавайях.

Все взгляды обращаются к Рэнди.

— Что произошло в лифте?

— Я… ничего! — выпаливает Рэнди.

— Вы обсуждали филиппинский проект?

— Он просто сказал, что хочет со мной побеседовать.

— Гадство, — говорит Ави. — Значит, прежде надо побеседовать нам.

— Знаю. Поэтому и обещал поговорить, если выдастся свободная минута.