Динамик что-то говорит на разных языках. При каждом переходе на новый язык по всему пассажирскому салону пробегает недоуменный гул: сперва англоговорящие пассажиры спрашивают друг друга, что сейчас объявили; как только они умолкают, уяснив, что никто ничего не понял, заканчивается кантонская версия, и пассажиры-китайцы начинают задавать соседям тот же вопрос. Малайская версия вопросов не вызывает, поскольку никто не говорит по-малайски, кроме, может быть, Рэнди, когда он просит кофе. Видимо, объявление как-то связано с предстоящей посадкой. В темноте внизу раскинулась Манила; целые районы вспыхивают и гаснут по мере того, как отдельные сегменты электроснабжения по-своему борются с чрезмерной нагрузкой. Мысленно Рэнди уже перед телевизором над миской «Капитанских кранчей». Может быть, в аэропорту Ниной Акино удастся купить пакет холодного молока, тогда не придется заезжать в «24 часа».

Стюардессы провожают его улыбками. Как известно всякому кочующему технократу, работники сервиса любят — или притворяются, будто любят, — когда пытаешься говорить с ними на любом языке, кроме английского. Скоро он уже в старом добром МАНА с его кое-где кондиционированным воздухом. Около багажного круга под табличкой «СМЕРТЬ НАРКОТОРГОВЦАМ» щебечет стайка девчушек в одинаковых ветровках.

Ждать приходится довольно долго. Рэнди вообще не стал бы сдавать багаж, если бы не разжился кое-какими книгами и памятными вещицами, частью из разрушенного дома, частью из дедушкиного сундука. Кроме того, на Кинакуте он приобрел водолазное снаряжение, которое рассчитывает скоро пустить в ход. Пришлось купить сумку на колесиках. Рэнди приятно смотреть на девушек — это какая-то школьная или институтская команда по хоккею с мячом. Для них даже ожидание у багажного круга — увлекательное приключение, полное волнующих моментов, например, когда круг медленно начинает ползти, а потом снова замирает. Наконец на свет выезжает целый ряд одинаковых спортивных сумок, того же цвета, что ветровки на девушках, а среди них и сумка Рэнди. Он берет ее с круга и проверяет кодовые замки — на молнии главного отделения и на кармане. Есть еще один кармашек, сверху. Что туда класть, Рэнди не придумал, поэтому и запирать его не стал.

Он вытаскивает раздвижную ручку, ставит сумку на колесики и направляется к таможне. По пути смешивается с группой хоккеисток. Им это страшно уморительно, что несколько смущает Рэнди, пока девушек не начинает смешить собственная смешливость. Работают лишь несколько таможенных коридоров, и кто-то вроде регулировщика распределяет поток пассажиров; он указывает девушкам на зеленый коридор, а Рэнди, разумеется, на красный.