— Простите мою невежливость, сэр, — говорит Шафто, поворачиваясь вбок. — Сэр, мой друг Гото Денго. Гото-сан, поздоровайся с генералом армии Дугласом Макартуром.

Гото Денго, стоявший все это время, как соляной столб, в полном недоумении, очухивается и отвешивает очень низкий поклон. Макартур сухо кивает. Его адъютант мрачно смотрит на Гото Денго и уже вытащил кольт.

— Очень приятно, — беззаботно говорит генерал. — Пожалуйста, господа, объясните, что вы делали в дамском клозете?

Бобби Шафто умеет ловить удачный момент.

— Хм, забавно, что вы спросили, сэр, — небрежно говорит он, — но Гото-сан минуту назад прозрел и принял христианскую веру.

Японцы со стены открывают огонь из пулемета. Жидкая очередь глухо ударяет в землю. Генерал армии Дуглас Макартур долго стоит без движения, сжав губы. Один раз шмыгает носом. Потом старательно снимает лётные очки и вытирает глаза безупречно чистым рукавом гимнастерки. Вынимает аккуратно сложенный носовой платок, накрывает им орлиный нос и несколько раз сморкается. Тщательно складывает платок, убирает в карман, расправляет плечи, потом идет прямо к Гото Денго и заключает его в медвежьи объятия. Остальные адъютанты толпой вываливают из сортира и с заметным напряжением на лицах наблюдают за этой сценой. Бобби Шафто, как на иголках, смотрит на свои ноги, переминается, трет длинную шишку на голове, там, куда его несколько дней назад ударили веслом. Пулеметчиков одного за другим снимает из винтовки снайпер; они корчатся и оперно кричат. Партизаны вылезли из укрытия и присоединились к немой сцене; все они стоят неподвижно, челюсти отвисли до пупка.

Наконец Макартур выпускает окаменевшего Гото Денго, театрально отступает на шаг и представляет его своим офицерам.

— Знакомьтесь, Гото Денго, — объявляет он. — Всем известно выражение «хороший японец — мертвый японец»? Так вот, этот молодой человек — пример обратного, а как мы знаем из математики, довольно одного обратного примера, чтобы опровергнуть теорему.

Офицеры хранят осторожное молчание.

— Полагаю, будет уместно, если мы отведем этого молодого человека в церковь святого Августина, что в Интрамуросе для принятия таинства святого крещения.

Один из адъютантов, пригибаясь, как будто боится получить пулю между лопаток, делает шаг вперед.

— Сэр, мой долг напомнить вам, что Интрамурос все еще в руках неприятеля.

— Значит, пора его освободить! — говорит Макартур. — Шафто нас поведет. Шафто и эти замечательные филиппинские джентльмены. — Генерал любовно обнимает Гото Денго за плечи и вместе с ним направляется к ближайшим воротам. — Вот что, молодой человек. Когда я перенесу свою ставку в Токио, а это, с Божьей помощью, произойдет в течение года, извольте в первый же день явиться ко мне с утра пораньше!