— И давно меня… нашли? — Винсент не мог решить, как ко всему этому относиться. Это было так странно, чудовищно и нелепо. Отчаянная надежда и горький привкус — ты только замена.

— Не очень. Мы наблюдали, не вмешиваясь. Я наблюдал. — Пигмалион замолчал, дышать ему было всё тяжелее, но он слишком долго этого ждал, чтобы позволить себе остановиться. — И понял, что был неправ. Ты не должен проживать мою жизнь, Галатея. Ты должен прожить свою собственную, полную и прекрасную. Я отдаю тебе все свои знания, всю силу, но как их использовать — решать тебе.

— Спасибо хоть на этом. — Вздохнул Винсент. Узел в груди немного ослаб. Слишком уж всё это было несправедливо.

— Когда я понял, что нашёл тебя, я попросил Феникса встретиться с тобой. Ты должен был сам захотеть меня найти. — Пигмалион на секунду прикрыл глаза, он почти исчерпал свои силы.

— Зачем? Почему просто было не сказать, где тебя искать? Зачем эти сложности? Да я вообще не нашёл бы тебя, если бы не Трэй! — Винсент понял, что разозлился на Пигмалиона. Не столько из-за его эгоизма, сколько из-за того, что он так долго тянул.

— Ты столкнулся с Трэем, когда впервые задумался о словах Феникса, а встретил его лично только тогда, когда решил найти меня. Ни одна из твоих встреч на этом пути не была случайной, Винсент. — Тяжело выдохнул Пигмалион. В его глазах мелькнуло чувство вины.

— Ты хочешь сказать…, что я всех их создал? — Винсент едва удержался от того, чтобы не вскочить на ноги. Это было безумием. Не мог он создать столько людей! — И Трэя, и Реал, и Трикстера, и… да кто знает, кого ещё!

— Кто знает. Может быть. А может ты создал свои встречи с ними. — Пигмалион судорожно вздохнул и повернул голову к Винсенту. — Как же мало времени. Я торопил тебя, как мог, прости, Галатея. На тумбочке сбоку от тебя лежит распечатка. Там ник и пароль Пигмалиона, все сайты, закрытые форумы и цифровые хранилища, которые у меня есть. Там их адреса. Там всё: всё, что мы нашли, выяснили, вся информация. Это моё наследие, Галатея.

— И что мне с этим делать? Только не говори: «то, что хочешь»! — Винсент почувствовал, как внутри понимается страх, липкий ужас, стягивающий мысли в один тугой комок. — Как мне теперь жить, зная, что я могу изменить этот мир одной только мыслью!

— Не всё так просто. Одной мысли мало, Винсент. — Прошептал Пигмалион.

— Почему ты не позвал меня раньше, я ведь мог исцелить тебя! Если бы ты сказал, как! — Отчаянье билось в голосе Винсента. Он понимал, если бы шанс был, Пигмалион им бы воспользовался не колеблясь.

— Нет. Чудеса способна творить только абсолютная вера, ей научиться нельзя. Она есть только у безумцев. А мы можем лишь немного подправить, выбрать одну из вероятностей. Это не так уж и мало. — Винсент едва мог расслышать слова Пигмалион.