Глава 26. Версия Вари

 Глава 26. Версия Вари

 Серые, безрадостные дни продолжали течь, сменяя друг друга. Я уже не верила тем детским ярким воспоминаниям, которые казались сказкой. Неужели это была я, той счастливой маленькой девочкой? Как зыбок и не прочен оказался наш мир, стоило моему деду исчезнуть, и все рассыпалось как карточный домик. Без хозяина его люди обречены на гибель. После всего ужаса нападения пришлых, разграбления и убийств, нас осталось четверо. Отец каким то чувством понял грозящую нам опасность, и мы спрятались в лесу, чем и сохранили себе жизнь.

Вернее продлили агонию и отсрочили приговор. Нет инструментов для работы, нет руководства без которого ничего не сделать, нет запасов. Мы могли выжить только питаясь тем, что еще прорастало на бывших садах и огородах. Дикие, не питательные сорта — вырожденцы.

Я пол дня потратила выискивая листья капусты. О тугих качанах не стоит и мечтать. Отобрав пригодные в пищу помыла, и принялась нарезать. Час ушло на пропаривание их в наподобие капустных котлет. Прошли те времена, когда можно было найти клубни картошки. Скоро и этой капусты не станет. Что делать дальше, не знаю. Были несколько раз у нас праздничные ужины, когда отцу удавалось поймать рыбку или зайца в силок. Это были славные дни, казалось к нам возвращается жизнь на миг, даже отец выходил из состояния скорби и радовался.

Но редкое исключение не делало погоды. Нас ждала неминуемая смерть. Пришел отец с братиком, им не удалась рыбалка сегодня. Отец еще мог иногда кого то поймать, а брату это не удавалось ни разу.

— Ну не расстраивайтесь, завтра чего-нибудь раздобудете, садитесь кушать. Я приготовила капустные котлетки!

Брат с аппетитом ел, отец не спеша, я съела пару штук, растягивая удовольствие.

— Братик, это твои, доедай.

Он с сомнением глянул на меня.

— А ты? Ты же почти ничего не ела?

— Да я пока готовила, нахваталась. Не переживай.

Брат с сомнением глянул на отца. Тот кивнул одобрительно, и братик умял последние крохи нашей трапезы.

— Я пойду на пруд, покупаюсь перед сном.

— Иди дочка, иди.

Теплая, прогретая водичка, я с радостью поплавала. Вышла на берег за прихваченной плошкой с раздавленным мыльным корнем. Помыть волосы и прополоскать сарафан. Пока он просыхал, брошенный на траву, я тоже легла голышом на мягкую травку. Можно подсохнуть, загорая в лучах заката и помечтать. Помечтать о том, чего никогда не будет.

Свой дом, семья, дети. Муж. Какой он мог бы быть у меня? Ну наверное мужественный. Большой, сильный, но не такой простоватый как мой брат. Нет, у меня был бы умный муж. Он бы имел хорошую профессию, мы бы жили в достатке, не голодали. А вечером... он бы тискал меня своими сильными руками. Большие ладони гуляли бы по моему телу, ощупывая во всех местах. Он бы сжимал, гладил и мял меня, не спеша, по— хозяйски. Да мой муж так бы и обращался со мной. Сильно, но не грубо. Нет, по— хозяйски. Мне понравилось это выражение. Я погладила левой рукой себе животик, а правой грудь. Как будто это не мои, а чужие руки гуляют по моему голому телу. Приятное чувство. Ах, если бы это было взаправду! Пальцы сжали затвердевший сосок, приятно его мять и давить. Боль сладкая и щемящая. Я вспомнила детский случай.