Среди роя хлопот и печалей толпы

Что гнетут нашей пасмурной жизни порыв

Счастлив тот, кто способен, крылами взмахнув,

Унестись в те края неземной доброты,

Тот, чьи мысли, как ласточки, ветра быстрей

К небесам поутру словно стрелы летят,

Кто, по жизни скользя, слышит, дар обретя,

Откровенье цветов и молчанье вещей!

Слово «эфир» подобно слову «Бог»: его пышностью мы маскируем и прикрываем собственное незнание.

Глава 0

Глава 0

Положив руки на пульт управления, инженер Соколов не отрываясь смотрел на сумасшедшие цифры, бегущие по экрану. Измерительные приборы, казалось, противоречили сами себе. Все утратило логику. Стрелки дрожали на красном секторе, значения превышали любые разумные пределы. Инженер знал, что точка невозврата пройдена. И все же он еще надеялся понять, что происходит, и найти способ совершить невозможное — удержать цепную реакцию. Техник, с лицом, белым как его рубашка, говорил ему убеждающим тоном:

— Надо уходить, товарищ инженер.

— Пока рано, — отвечал тот спокойно. — Еще можно попробовать что-нибудь сделать.

— Не выйдет. Мы уже потеряли четырех человек на подступах к энергоблоку, и реактор продолжает раскаляться. Температура превысила критическую. Все может взорваться в любой момент. Идемте же! Теперь точно пора. Мы последние, кто остался.

— Идите, Микаевич! Я догоню вас через несколько минут.

Техник не двинулся с места. Инженер принялся пересчитывать свои результаты с учетом вновь полученных данных, опять и опять приходя к тому же выводу: катастрофа неминуема. Самая тревожная информация поступала снаружи — в том числе из-за пределов страны. Отчеты зарубежных служб, подготовленные в экстренном порядке, лишь увеличивали неопределенность: говорилось, что на нескольких станциях произошли взрывы, в других цепную реакцию сдерживали из последних сил. Западные источники крайне скупо делились сведениями. Паника словно инфекция охватила планету. Никто не был в состоянии объяснить, что происходит. По центральному громкоговорителю веский мужской голос объявлял эвакуацию. Сидящие за пультом управления внимательно посмотрели в глаза друг другу. Ни один из них не мог бы сказать, чтС он прочитал в ответном взгляде: страх или глубокое разочарование.

— Надо идти, или мы погибнем, — вновь сказал техник.