В живых остались трое пленников, последний агент и Аркадий Волох. Вертолет зарыскал носом. Те, кто не был приклеен к своим местам, покатились кубарем.

Пардус быстро справился с этой проблемой. Распластавшись по накренившемуся полу, как паук, он пополз к последнему выжившему подчиненному. В голове полковника все окончательно перемешалось. Или же он решил не оставлять свидетелей.

– Шеф! – Агент нашарил болтающиеся ремешки на месте кобуры с «осмоловым», – Полковник, не надо…

Струя кислоты оборвала его увещевания.

Вертолет немного выровнялся. Волох через плечо глянул на пленников и в ближний иллюминатор. Бросился к люку аварийного выхода.

Владимир и Сергей этого не видели. Они потеряли сознание от кислородного голодания и перепада давления.

Глеб стукнул кулаком по кнопке, опускающей кормовой пандус, и повернулся к Тэньши.

– Мне показалось, что до того, как вертолет сел, с него кто-то спрыгнул, – сказал он «одержимому». – Но сканеры молчали.

– Тебе не показалось, – возразил Тэньши, – Это был твой враг, Аркадий Волох. Он заметил нас раньше.

– Ты серьезно? – рыцарь задал глупый вопрос. Беглый ангел всегда был серьезен. – Но почему ты промолчал?!

– Зачем? Мы скоро встретимся, – сказал Тэньши, словно само собой разумеющееся.

В пассажирском отсеке вертолета Глеб замер. Он увидел Иру и Сергея.

– Что они… что они здесь делают? – спросил он у Тэньши. «Одержимый» не стал тратить время на викторину «вопрос – ответ». Открыв висящую на стене аптечку, он кинул Глебу упаковку стимуляторов.

– Приведи их в сознание, – сказал он. – Я буду снаружи. Трехметровая боевая машина по имени Глеб опустилась на колени рядом с женщиной из прошлого. Металлическая рука нежно убрала волосы с лица, которое он не видел пять лет.

У него не было даже ее фотографий. Ничего, кроме вырванных из беспамятства обрывков – встреч, разговоров, прощаний. И в каждом из них она была разной, другой, не похожей на прошлую себя. Так не могло быть, но было. У них.

– Давно не виделись, Ира, – тихо сказал он. – Слишком давно.

Она молчала. Как всегда. Медленно вздымалась грудь под свитером. Он тоже замолк. И виновато посмотрел на Сергея, из носа и ушей которого текла кровь. Ире стимуляторы не помогут, а ему, возможно, спасут жизнь. И второму, который, наверное, Владимир Белуга, – тоже.

Пришедший в себя олигарх долго кашлял и сплевывал красным. Кровь успела натечь в носоглотку.

Глеб смотрел на него и думал, что в нем много от настоящего отца – Георгия Светлова. Но Влад был жестче, это угадывалось в уже глубоко прорезавшихся морщинах на его лице. Выражение суровой властности въелось в кожу, подчеркнутое непреклонными линиями рта и подбородка.