Осколки собрались в единое целое.

Бейли нагнулся, подобрал пресс–папье — и явственно ощутил его весомость, прохладу, гладкую округлость стекла. В центре располагался розовый хрустальный цветок… Он глазел на пресс–папье и понимал: это же — аналог его самого; оно точно так же заперто в этой отдельной вселенной и так же недостижимо извне.

Он бережно поставил безделушку на комод и вновь уселся на кровать. Ну, чего еще такого попросить?

— А обои можно сделать другого цвета? Зеленого, например?

(- Конечно.) — Стены немедля поменяли цвет. — (Так — удовлетворительно?)

Бейли моргнул от удивления, хотя и ожидал перемены.

— Замечательно. А… как насчет вида из окна? Его можно изменить? Поменять день на ночь, например?

(- Конечно.)

Солнце померкло, точно скрытое грозовыми тучами. В комнате пробудилось к жизни электрическое освещение, а небо снаружи потемнело.

Бейли почувствовал себя магом и чародеем. Однако во всех этих фокусах вовсе не было насущной необходимости. Надо бы попросить чего–нибудь посолиднее. Чего же ему взаправду надо?

Снова вернуться в свой обычный мир, вот чего. К себе домой, к Дэймону и Шерон. В виду вечного заточения здесь он ощутил гнетущую пустоту внутри.

(- Я чувствую, что вы несчастливы.)

— Мне одиноко. Без моей жены.

(- Желаете компании?)

— Но ты сказал, я здесь единственный инфоморф.

(- Да. Однако наличествует файла с разнообразными человекосимуляторами. Так называемыми псевдоморфами. Должен ли я выбрать одного?)

— Валяй, — пожал плечами Бейли.

Едва он выговорил это слово, кто–то постучал в дверь спальни. В удивлении Бейли поднял взгляд. В дверях стоял человек медсестра в чистой, крахмальной униформе: белые туфли, белые брючки, белая курточка, белая шапочка.

— Извините, — сказала она. — Вы удивлены, мистер Бейли?

Он тупо кивнул.