«А теперь мой дядя принимает это как должное». Джейсен давно для себя решил, что ему не по нраву тот героический образ джедая, который создали Люк и Корран. И тем хуже этот образ становился, когда джедаи пытались идти на политические уступки. «Если мы служим Силе, как мы можем позволить какой-то кучке политиков заставить одного из нас — или всех — отвернуться от собственного долга? Мы не можем. Должен быть другой путь».

Он вздохнул. «Я должен найти другой путь».

— Джейсен!

Юный джедай распрямился:

— Да, Корран?

— Ты — законченный идеалист, и это хорошо. Я знаю, что ты не можешь смириться со всем этим. Я вижу это в твоих глазах. И в твоих тоже, Ганнер. В какой-то мере мне даже нравится ваша непримиримость, но сейчас мне от вас нужно кое-что еще. Что-то, чего не могу сделать я сам.

Ганнер кивнул:

— Только скажи.

Корран посмотрел в глаза каждому из джедаев, причем Джейсен с содроганием встретился с его пристальным взглядом.

— Некоторые джедаи, такие как Кип или Вурт, посчитают мою отставку добрым знамением. Мой уход будет для них проявлением слабости, они воспримут его как свою маленькую победу. И никакие убедительные аргументы с вашей стороны не переменят их взглядов. Они продолжат смотреть на вас свысока и копить силы, чтобы в конечном счете захватить власть в Ордене.

Он перевел взгляд на Люка:

— Стойте горой за мастера Скайуокера. Если джедаи не выступят единым фронтом против юужань-вонгов, Итор станет лишь одним из пунктов в длинном списке грядущих трагедий.

— Я сделаю все, как ты скажешь, Корран, — улыбнулся Ганнер. — Спасибо, что предоставил мне наглядный пример для подражания.

— Не подражай ему слишком настойчиво, Ганнер. Будь собой. И начни сам служить примером для других.

Корран посмотрел на Джейсена.

— Ну, а ты?

Юноша открыл было рот, чтобы ответить, но не смог вымолвить ни слова. Мысли и эмоции с бешеной скоростью проносились у него в голове. Он мог согласиться, но это пошло бы вразрез с тем курсом, который он для себя наметил. «Это увело бы меня далеко в сторону, так и не приблизив к ответу на терзающий меня вопрос». И все же, несмотря на противоречия, возникшие в душе, он кивнул:

— Я сделаю все от меня зависящее.

— Уверен, что этого будет вполне достаточно. — Корран поднялся с кресла, моментально сбросив с плеч усталость. — Мне жаль, что приходится покидать вас. Если бы я мог помочь... Но, я надеюсь, вы сумеете остановить вторжение и без меня. Потому что если народы Республики когда-либо будут приветствовать возвращение человека, погубившего Итор, то это будет означать лишь одно: вторжение вышло из-под контроля, и уже никого не спасти.