— Ладно, до выборов еще есть время. — Моратти дружески улыбнулся. — Макс, хочу поздравить тебя с успехом в борьбе с Консорциумом. Столь крупную партию «синдина» СБА давно не перехватывала.

— Мы хорошо поработали, — признал Кауфман.

— Не скромничай — великолепно поработали. В последнее время тебе сопутствуют сплошные удачи.

— Пытаюсь оправдаться за прокол с Фадеевым, — попытался отшутиться Максимилиан.

Или не отшутиться? Или нарочно напомнил о самом большом провале Службы за последние десять лет? Моратти немедленно посерьезнел:

— Новых фактов в расследовании не появилось?

— Увы. Но мы продолжаем копать.

— Я надеюсь на тебя, Макс, крепко надеюсь. Если до конференции появятся хоть какие-нибудь проблески, мой отчет верхолазам станет менее унылым.

— Пятно лежит на нас обоих, — вздохнул Кауфман. — Мне бы тоже хотелось почистить мундир.

— Вонючий ублюдок, — выругался Моратти, выключив коммуникатор. — Скотина!

— Наши подозрения оправдались?

— А ты так не считаешь?

— Я хотел услышать ваше мнение, патрон.

Единственным человеком, который присутствовал при разговоре президента СБА и директора московского филиала, был Стефан Дрогас, официально являющийся одним из десятка советников Моратти, а на деле — ближайшим его помощником. Квалификация Дрогаса позволяла ему претендовать на пост начальника специального оперативного управления — его боевому опыту и таланту мог позавидовать любой служака, но Стефан предпочел роль серого кардинала, человека, улаживающего щекотливые дела президента.

Стефан расположился с другой стороны стола, так, чтобы не попасть под камеры коммуникатора, и заговорил лишь после того, как Ник отключил связь.

— Я не верю Мертвому, — после короткой паузы произнес Моратти, назвав Кауфмана его кличкой. — Двадцать лет он искусно водил всех за нос, прикидывался исполнительным дуболомом, а сам прибирал к рукам Анклав. В настоящее время Москва вышла из-под контроля Цюриха. Я не имею там власти… — Снова пауза. — Нет, не так: СБА не имеет там власти.

— Если мы сообщим об этом, признаем, что выпустили ситуацию из-под контроля, верхолазы потребуют отставки Кауфмана и добьются ее, — негромко произнес Дрогас. — Но и нам не удержаться. Корпорации такой вопиющий прокол не простят.

— Ты думаешь, я этого не понимаю?

— Извините, патрон, я размышлял вслух. — Стефан побарабанил пальцами по столешнице. — У нас есть компромат на Кауфмана?