— Мы не можем их заблокировать, — закричал другой технарь, — у них свой канал, ворота сейчас откроются!

— К бою, вашу мать! — взревел Туман, — ты, — он дернул за шкирку того, который вырвал провода, — вызывай сюда всех бойцов, сдаётся мне, что сейчас сюда стадо Гонов ломанётся! А вы — старайтесь закрыть ворота, иначе все щас тут ляжем! — и выбежал из кабинета.

Этот технарь мгновенно стал белым, как простыня. Твою мать! Адреналин у меня буквально зашкалил. Тем временем треск от молний внизу стал ещё сильнее, вон вижу, как там на воротах прям дискотека.

Бегу в соседнюю комнату, там бойницы и бронестекло. Только я успел сунуть ствол своего автомата в бойницу, хорошо, что я его не оставил в комнате отдыха. Только снял его с предохранителя, как ворота открылись. И практически сразу, в ту же секунду сюда попёрли Гоны. В последнюю секунду я понял, что калаш в моих руках против Гонов, что слону дробинка.

— Огонь!!! — что есть силы заорал Туман.

Мать твою, что тут началось! Первый десяток ворвавшихся в зал приёмки Гонов буквально нашпиговали свинцом, их буквально разорвали на части. Жёлтая кровь, куски мяса, тоже жёлтые, всё это разлеталось в разные стороны.

Хорошо, что все три пулемёта под потолком стреляли. Там установили КПВТ, и они буквально рвали Гонов на части. Ещё и ещё, Гоны вбегали в зал и мгновенно по нему рассасывались. Вон вижу, как несколько их тут же попытались допрыгнуть до стволов пулемётов, но их повесили выше, недолёт, один из Гонов неудачно приземлился на бетонный пол и, кажется, подвернул ногу, по крайней мере, прихрамывать начал, но не остановился. Ловлю его голову в прицел, жму на курок и «щёлк…».

— Твою мать! — быстро меняю магазин.

Где-то ревёт сирена. Грохот, пипец!!! Сзади топот, выносится дверь, сюда вбегают пацаны. Захлопали помпы, ещё пулемёт, ещё.

— Твою мать! — крикнул Слива, когда увидел в бронестекло, что происходит внизу.

— Стреляйте, мать вашу! — ору, как сумасшедший.

Перезарядившись, снова сую ствол в бойницу и за пару очередей выпускаю весь магазин. Целей полно, Гоны носятся по залу, ища выходы.

Бам! — удар в стекло, бам! — ещё. Опять они пытаются собой разбить бронестекло, но в этот раз оно толще, хрен они его возьмут!

По залу гуляет смерть. Многие Гоны уже лежат мёртвые, кто-то ещё шевелится, к нам всё подходит и подходит подкрепление, и плотность огня становится сильнее. Искры, крики и писки Гонов, всё это слилось в какую-то одну безумную какофонию. Казалось, что весь зал приёмки стал жёлтым, и там столько искр от пуль, что мама не горюй!