— У нас тоже — вот, это Иван.

И тут всё стихло, разом — шаги, вой, шебуршение какое-то, снег перестал скрипеть. Мы так и стоим с оружием наизготовку.

— Ушли? — взвизгнул Мамуля.

— Хрена с два! — серьёзно ответил Слива.

И раздался вой, сильный, громкий, и во все окна и дверь в сенцах разом стали долбиться. И тут наши нервы не выдержали.

— Огонь! — заорал Апрель.

Я тут же всадил несколько патронов в заколоченные доски, которые под ударами снаружи уже вот-вот должны были отвалиться. Это же какую силу нужно иметь-то? Доски под нашими выстрелами тут же разлетелись, кажется, в окне мелькнула какая-то тварь.

Топот по потолку усилился, вскидываю АА12 и шмаляю по доскам и балкам второго этажа. Мощный 12 калибр разносит всё в труху. Грохот такой стоит, что я мгновенно оглох, вон вижу, как Большой, открыв рот, поливает длинной очередью потолок.

— Прекратить огонь! — не, сначала-то я увидел, как Апрель начал махать руками и что-то орать, затем, когда некоторые из нас перестали стрелять уже, услышал, что он там орёт. Из соседних комнат ещё несколько раз хлопнули выстрелы и тут же всё стихло.

— Ушли? — снова спросил Мамуля, спустя секунд десять-пятнадцать.

— Иди, посмотри, — подколол его Слива.

— Чисто, — пробасил Иван.

— У нас тоже! — это Маленький орёт.

Потолок весь в дырках, сквозь некоторые из них падает снег.

— Кажись, зацепили кого-то, — кивает Слива сначала на пол, а затем на потолок.

На полу вижу капли крови, красной, вон она капает с потолка. Точно, какую-то тварь грохнули.

Снова скрип снега, кажется, удаляется. Окна открыты, слышно хорошо, вон кто-то завыл опять, только уже далеко.

— Походу, они поняли, что мы им не по зубам, — сглотнув сказал я.

— Ага, — кивнули разом несколько ребят.

— Так и будем всю ночь стоять? — спрашивает Слива, — до рассвета ещё часа четыре.