– Здравствуйте, мистер Хакворт, – сказала она.
– Здравствуйте, миссис Хакворт. Или снова мисс Ллойд?
– Снова.
– А вот это уже тяжело.
Когда Хакворт слышал «мисс Ллойд», он вспоминал пору своего ухаживания.
С минуту они сидели молча, слушая громкое тиканье напольных часов.
– Ладно, – сказал Хакворт. – Не буду утомлять вас словами о смягчающих обстоятельствах и не прошу о прощении, поскольку не уверен со всей искренностью, что его заслуживаю.
– Спасибо за чуткость.
– Хочу сказать, мисс Ллойд, что понимаю чувство, толкнувшее вас к разводу, и не держу обиды.
– Приятно слышать.
– Хочу сказать еще, что мое поведение, при всей своей неизвинительности, никак не проистекает от чувства к вам или к нашему браку. Оно вообще никак не касается вас, только меня.
– Благодарю, что прояснили.
– Понимаю, что любые мои, пусть самые искренние, надежды на возобновление нашего союза совершенно тщетны, и потому больше никогда вас не потревожу.
– У меня нет слов, чтобы выразить мое облегчение.
– Однако я был бы рад помочь вам и Фионе уладить все оставшиеся затруднения.
– Вы очень добры. Я передам вам карточку моего адвоката.
– И, разумеется, я мечтаю как можно скорее возобновить общение с дочерью.
Разговор, катившийся до сих пор, как машина по ровной дороге, внезапно не вписался в поворот и вмазался в столб. Гвен побагровела.