Все это тяжелое, но такое важное путешествие — исключительно предсмертные глюки?

И ничего не было? Ни Леши, ни мелкого, ни Шенара?! Ничего? Вообще?! Да как же так!!!

Меня неожиданно затопило такое острое чувство потери, что я, не удержавшись, расплакалась. Так горько и больно, словно по настоящим людям убивалась.

Мозг, жестокая ты тварь… Зачем так?.. Уж лучше бы я реально сдохла!

Но от одной мысли о смерти меня затошнило сильнее. Да еще и злость такая поднялась. На мир, на себя, на чертово подсознание, подсунувшее мне пусть и грустную, но сказку, а потом жестоко выбросившее в реальный, ужасный мир. А потом… Я не поняла, как это случилось, но в какой-то момент я осознала, что вся эта хаотичная злость переплавляется в единый поток, чтобы устремиться к тому, из-за кого все так случилось.

К грязному ублюдку Леониду Топорову — наконец-то я могла произнести это имя хотя бы про себя.

Это он во всем виноват. Только он и никто больше. Мерзкая скотина! Недаром я с таким наслаждением в своем странном глюке смотрела на его труп. О-о-о, я бы сейчас с удовольствием…

А хотя… Есть же другой путь.

Я кое-как поднялась и, цепляясь за стенки и мебель, побрела в прихожую. Там долго рылась толком не гнущимися пальцами в горе визиток и дисконтных карточек, пока наконец не нашла нужную.

«Дарина Светлова, адвокат, общественный деятель».

Некоторое время я стояла, тупо пялясь на эту махонькую картонку.

Господи, это же было всего пару дней назад, почему такое ощущение, что целая вечность прошла? Неужели те несколько… лет? Понятия не имею, сколько я провела в этом странном предсмертном сне, но явно дольше, чем год. Но неужели мой мозг теперь из-за этого воспринимает все события из реальной жизни так отдаленно?.. Я очень смутно вспоминала, как… позавчера? Или вчера? Не важно… Когда эта женщина, выглядящая как прилетевшая прямиком из Вальхаллы валькирия, нашла меня… Было, на самом деле, поздно. Я уже полностью сломалась, затравленная со всех сторон, и хотела просто исчезнуть. Последней каплей стал разговор с родителями, которые прямо сказали, что не хотят больше меня видеть. Я даже не винила их. Болезненно зависимые от общественного мнения, свято верящие газетам и телевизору… Итог был очевиден, не так ли?

Так что когда эта Дарина поймала меня у подъезда, я ее выслушала исключительно из-за того, что она дверь собой закрывала. Если честно, помню ту речь очень смутно, потому что на самом деле я не слушала. Просто покорно стояла, ожидая, когда мне дадут забиться в свою нору. В какой-то момент Дарина это поняла, потому что схватила меня за руку: