– А ты и правда такая же сумасшедшая, как твой брат, – покачала головой Фей. – Напасть на лагерь «гнилых» маленьким отрядом милиции – самоубийство! Он твой брат, а не мой.
– Слова труса! – гневно бросила Ава.
Охотница залилась краской.
– Да что ты знаешь о…
Но Ава уже ушла.
* * *
Красное солнце висело на западе подобно спелому персику, подвешенному на облаках-деревьях.
Ава продиралась сквозь заросли арука высотой по плечо, не обращая внимания на колючки, которые цеплялись, царапали, рвали. Одежда ее превратилась в клочья, по лицу и рукам струилась кровь.
Девушка уже несколько часов шла без дороги напрямик через дикие заросли по ту сторону разбитого шоссе, двигаясь на запад. До сих пор ей не встретилось никаких следов Шоу, но она чувствовала, хотя и сама не смогла бы объяснить как, что ей нужно идти дальше.
Разбойники-«гнилые», бандиты, подпавшие под культ Оранжевых Братьев, поклялись «беспощадно убивать богачей и пиршествовать их жиром». Однако на самом деле они по большей части охотились на бедняков в глухих, преимущественно сельских провинциях вроде Драйпа. Настоящие богачи имели возможность укрыться за городскими стенами, не опасаясь за свои дома и долговые расписки. А тем временем крестьянам, пастухам, рыбакам и старателям оставалось только полагаться на милосердие бандитов.
Поле арука простиралось подобно бескрайнему морю, порывы ветра гнали волны раскачивающихся стеблей. В вечерней прохладе над полем сгущался туман, окутывая все вокруг пеленой кровавой дымки. Время от времени из этого зеленого моря вылетал краснокрылый дрозд и проносился в тумане, словно летучая рыба, мелькающая над волнами, с громким пронзительным криком, напоминающим лязг железной чешуи.
Ава остановилась, учащенно дыша. Она устала, начинало смеркаться. Ночевать в глуши, особенно в этом непреодолимом море травы, было опасно. Девушка посмотрела себе под ноги, на землю, виднеющуюся между унизанными колючками стеблями арука. А что, если… Может, ей лучше… Похоже, придется…
«Нет!» – решительно отвергла эту мысль Ава, чувствуя, как колотится от страха и сомнений сердце. С самого своего возвращения из Роанфлэра она хранила эту тайну в себе, не желая воскрешать те события, которые унизили семью, смертельно огорчили родителей, покрыли ее несмываемым позором…
И снова пронзительный крик, похожий на скрежет друг о друга металлических пластинок, вызвал у нее мурашки.
Вздрогнув, Ава вдруг осознала, что это вовсе не крик дрозда. Звук был более громким, более жестким, неослабевающим. И вместе с металлическим лязгом Ава услышала что-то еще, вроде своего собственного учащенного дыхания, но только более отчаянного и