Пока Фей петляла под звездами в зарослях арука, неся на спине двух женщин, все трое поделились историей своей жизни.

Пиньон когда-то рыбачила на берегах реки Арлос. Однажды она поймала редкую трехголовую горбатую щуку. Выпотрошив рыбину, Пиньон нашла у нее в брюхе маленькую стеклянную ампулу, наполненную зеленым спиртом, который был настоян на травах и специях. Поскольку она никогда не могла устоять перед хорошей выпивкой, она залпом выпила спирт – и стала Раскрывшейся.

– А почему вы не отправились в Роанфлэр в поисках своего счастья? – спросила Ава. – Тысячи людей отдали бы руку, а то и обе, чтобы им так повезло.

– Странствующие сказочники рассказывают про то, что во Дворце Содружества больше грязи и бурных водоворотов, чем в реке Арлос в период весеннего половодья, – холодно рассмеялась Пиньон. – На кой ляд мне расставаться со своей жизнью с гулянками и выпивкой ради того, чтобы пытаться плавать в стремнинах политики? Нет, я хотела только, чтобы меня оставили в покое.

Поэтому Пиньон скрыла свой дар и продолжила вести прежний образ жизни. Но однажды, после целого дня пива и азартных игр, она увидела, как чиновник вымогает сбережения, собранные рыбацкой семьей за всю жизнь, угрожая отправить за решетку их сына по сфабрикованному обвинению. Поддавшись подпитанной алкоголем ярости, Пиньон привязала чиновника к дереву и порола его до тех пор, пока он не взмолился о пощаде. Добившись от него обещания оставить семью рыбаков в покое, она его отпустила.

Однако униженный чиновник жаждал мщения. Он нанял головорезов, чтобы те расправились с семьей рыбака, после чего обвинил в убийстве Пиньон. Без какого-либо следствия и суда губернатор Восточной Реки приказал арестовать Пиньон и объявил о том, что утром ее казнят. Ночью накануне казни Пиньон превратилась в Алую Кобылу, выбила копытами дверь камеры, искалечила охранников и бежала. Пронесшись галопом по улицам главного города провинции, она отыскала чиновника-убийцу и затоптала его копытами. С тех самых пор она постоянно находилась в бегах.

– Как правительственные служащие Архонтессы могли допустить подобное беззаконие? – воскликнула Ава, плавно покачиваясь на спине Фей. – И подумать только – губернатор, Раскрывшийся Повелитель, оказался таким бессердечным и глупым!

Похоже, Фей Суэлл в обличии Черного Леопарда при свете звезд видела так же хорошо, как и в солнечный день, и двигалась с естественным изяществом охотника.

– Архонтесса – беспомощная женщина, нисколько не интересующаяся государственными делами, – сказала Фей, дыша медленно и ровно, несмотря на то что на спине у нее сидели двое. – Она окружила себя не советниками, преисполненными мудрости и добродетельности, а друзьями детства, которые наполняют ее уши лестью, а свои сундуки – сокровищами, награбленными по всему Содружеству. Алчность и честолюбие прекрасно прижились при дворе, и единственная цель всех губернаторов, военачальников, чиновников и легатов – не важно, Раскрывшихся или нет, – собственные корыстные интересы, а никак не благо народа.