К счастью, на площадку выплыла Эльза Тимофеевна. Вера Ивановна тут же сбежала.

– Что случилось? – спросила соседка.

– Горим, – ответила Дайнека.

Она сидела на ступенях рядом с отцом и Сергеем. Взглянув на их закопченные лица, Эльза Тимофеевна заметила:

– Вам нужно умыться. – После этих слов она удалилась.

Соседи понемногу разошлись по квартирам. Дайнека поглядела на отца, потом на Сергея.

– Пойдем?

– Вы идите, – сказал Вячеслав Алексеевич. – Я здесь посижу. Мне нужен Крюков, а он Тихонова в больницу повез. «Скорая» в пробке застряла.

Склонив голову набок, Дайнека смотрела в его лицо. Оно резко осунулось, отчего отец выглядел уставшим и злым.

– Ты расстроился из-за рукописи?

Он промолчал.

– Я же не знала, что она так быстро сгорит.

Он неодобрительно взглянул на нее из-под руки, которой стирал копоть с лица.

– Не пойму, как она попала в огонь… – оправдываясь, пробормотала Дайнека.

– Ты всего-навсего должна была ее унести, – бесцветным голосом заметил отец.

– Папа, я хотела тебе помочь.

Вячеслав Алексеевич не выдержал и обнял ее.

– Ты ни в чем не виновата. Мне самому нужно было сообразить, что ты напугана, и вытащить тебя оттуда вместе с бумагами. – Он продолжил: – Нет ничего страшного в том, что она сгорела. Так даже лучше.

– Почему? – спросила Дайнека.

– Потому! – ответил Вячеслав Алексеевич.