– Я требую, чтобы ты оставил в покое мою дочь!

– А ху-ху не хо-хо? – оскалился старик и весело выкрикнул: – Раньше нужно было думать, папаша!

Вячеслав Алексеевич кинулся на него с кулаками, но его тут же сбил с ног здоровенный охранник. Ударившись носом о мраморный пол, он пошевелился и тут же получил пинок под живот.

– Уберите это гавно. – Старик так и сказал, сознательно подчеркнув неверную букву «а».

– Куда? – поинтересовался охранник.

– Плевать! – Старик схватился за кислородную маску, но прежде чем приложить ее к лицу, брезгливо поморщился: – Закопайте где-нибудь. Только подальше.

Вячеслава Алексеевича подняли сильные руки и потащили к двери, но именно в тот момент у Курамшина зазвонил телефон.

– Слушаю. – Отняв от лица маску и чуть задыхаясь, он ответил на звонок. Потом поднял глаза и протянул трубку. – Дайте ему.

– Что? – не понял охранник.

– Дай ему тру-у-убыку, – угрожающе прошипел Курамшин.

Выхватив из рук охранника телефон, Вячеслав Алексеевич хрипло спросил:

– Кто?

– Крапивин. Как ты?

– Хреново.

– Понимаю, – проговорил Герман Сергеевич. – Передай трубку Курамшину.

Вячеслав Алексеевич встал на ноги, отдал трубку охраннику, и тот отнес ее старику.

– Слушаю… – Всего несколько секунд прошло, как он произнес это слово. Старик поднял глаза и посмотрел на охранника. – Выкиньте его за ворота.

В сопровождении охраны Вячеслав Алексеевич дошел до приемной, где ему вернули паспорт. Еще через мгновение он оказался на улице, нетвердыми шагами пересек дорогу, не соображая, куда идет.

Метров через триста рядом с ним притормозил фургон с затемненными стеклами, сдвинулась дверь, и его буквально затащили в салон. Отбиваясь, он вдруг увидел Крапивина, который строго спросил:

– Чего тебя туда понесло?