– Наверное, такое разное отношение родителей должно было сбить их с толку? – спрашивает Малин. – Она любила демонстрировать богатство, а он презирал такое поведение.

– Кто бы ни разговаривал с ними в детстве, по сути все было одно – деньги. Деньги и еще больше денег! Отними у них деньги, обещания наследства – это все равно что отнять у них жизнь.

Малин чувствует, как ледяной холод в животе нарастает, когда Юсефина произносит эти слова.

– А где сейчас твои братья? – спрашивает Зак.

– Отец купил им по квартире на Страндвеген. Мне он тоже там купил квартиру, но она уже давно вот здесь… – Марлоу указывает на свои исколотые руки.

– На Страндвеген их нет, – говорит Малин. – И нам не удалось найти никакого другого адреса. Ты не знаешь, где они могут быть? Нет ли у кого-то из них другого жилья? Дачи? Может быть, недвижимость за границей?

– Не знаю ничего такого, – отвечает Юсефина, и ее глаза постепенно тускнеют. – Я давно уже всем этим не интересуюсь.

Вид у нее такой, словно она более всего желает исчезнуть с лица земли.

«Но если это так – почему не броситься под поезд? Или спрыгнуть с моста Вестербурн, или просто до смерти накачаться героином? – думает Малин. – Зачем оттягивать развязку?»

В глубине души она осознает, что невозможно понять до конца такого человека, как Юсефина Марлоу, – что движет ею, как она оказалась в такой ситуации, какие страхи загнали ее сюда.

– Но одно дело я все-таки сделала, – говорит Юсефина. – Если уж я стану наследницей отца, то девочки получат все, когда я умру, что, скорее всего, произойдет в самом ближайшем времени. Хоть я и ненавижу деньги, девочкам они могут пригодиться. Все необходимые бумаги у адвоката я оформила.

Она умолкает на время, затем шепчет:

– Они должны были все получить. Хотя деньги могут принести много зла. Как ни поверни, все выходит плохо, не так ли?

– Твои братья знали об этом? – спрашивает Зак.

– Откуда бы они это узнали?

– А твой отец мог знать об этом? – спрашивает Малин, и теперь она замечает, как Юсефина начинает ускользать: она смотрит на свою ложку, на шприц, на пакетик с белым порошком, лежащий в дальнем углу комнаты.

– Нет, – отвечает Марлоу. – Отец ничего об этом не знал. Я уверена, что он и не подозревал о существовании девочек.

«Это ты так считаешь», – проносится в голове у Малин.

– Так ты не думаешь, что твои братья могли организовать взрыв бомбы в Линчёпинге, убивший твоих девочек, чтобы добраться до наследства?

– Когда человек загнан в угол, он способен на все, – шепчет Юсефина. – Кто знает, что могут придумать мои братья? Что может придумать отец? Все эти разговоры о швейцарском фонде и Фонде выморочного наследства могут оказаться пустой болтовней.