Цы зажмурил глаза и помотал головой. Созерцание Сына Неба без прямого на то дозволения означало смерть. Цы решил, что император желает лично наблюдать за его казнью. Он стиснул зубы и опустил голову.

— Так это тебя называют Толкователем трупов? — Голос прозвучал неуверенно.

От этого вопроса Цы онемел. Он попробовал сглотнуть, но горло его было сухим, будто он проглотил пригоршню песка.

— Так меня называют, высокочтимейший император.

— Вставай и иди за нами.

Руки стражников подняли Цы из лужи — он все еще не мог поверить в происходящее. Императора Нин-цзуна тут же обступили вооруженные телохранители и слуги, и он, сопровождаемый министром наказаний, отправился в путь по темному коридору. Цы следовал сзади под конвоем двух стражников.

Миновав узкий подъем, процессия оказалась в сводчатом помещении, посреди которого стояли два сосновых гроба. Телохранители разошлись в стороны, возле гробов остались только министр и император. По знаку Кана стражники подвели к ним и юношу.

— Его императорское величество интересуется вашим мнением. — В голосе Кана сквозила ревность.

Цы взглядом испросил дозволения у императора. Юноше показалось, что его изможденное лицо — это восковая маска, облепившая череп. Император кивнул.

Цы приблизился к первому гробу. В нем лежал мужчина преклонных лет, худощавый, с длинными конечностями. Цы отметил, что черви изгрызли его лицо до полной неузнаваемости, проникли они и в живот — через отверстие, сходное с тем, что он уже видел раньше. Цы предположил, что мужчина умер приблизительно пять дней назад.

Он молча перешел ко второму гробу. Еще один мужчина, помоложе, примерно на той же стадии разложения. Личинки угнездились во всех его естественных отверстиях и в ране на груди.

Определенно, оба мужчины погибли от руки одного убийцы. Того же самого, кто недавно расправился с евнухом. Цы принялся объяснять это Кану, но император его перебил.

— Обращайся ко мне, — приказал он.

Цы склонился в поклоне. Вначале он не осмеливался произнести ни слова, однако постепенно, когда кровь снова заструилась по жилам, у юноши хватило смелости взглянуть на священную особу и твердым голосом объявить, что его умозаключения будут основываться на необыкновенных, но при этом сходных обстоятельствах каждой из этих смертей.

Прежде всего, причиной смерти во всех трех случаях являлись одинаковые ранения: некий предмет проникал в грудь жертвы, а затем его вытаскивали. По ширине проникновения и внешнему виду краев можно заключить, что раны нанесены одним и тем же орудием, чем-то вроде ножа с изогнутым лезвием, и все с одной и той же целью — извлечь что-то из тела. Характерно, что ни на одном из трупов не обнаруживается следов сопротивления или борьбы. И особо следует отметить самое загадочное: несмотря на запахи разложения, каждое тело источает тонкий, но интенсивный аромат очень странного оттенка.