— Император желает оказывать своим гостям достойный прием, и поэтому всегда, когда возможно, приглашает Лазурный Ирис, — недовольно пояснил Кан. — Эта женщина — чистый огонь, и даже сейчас, несмотря на возраст, может тебя испепелить.

А дальше Кан рассказал, что много лет назад, в правление предыдущего императора, слухи о слепой красавице перелетели из Линьаня через дворцовые стены. И государь не колебался: он повелел выплатить семье девочки компенсацию, а ее препроводить в гарем.

— Она была совсем еще ребенок, но я сам видел, как она очаровала императора. Отец Нин-цзуна и думать забыл об остальных своих наложницах, он наслаждался Лазурным Ирисом до самой старости. Когда же болезнь сковала члены государя, он назначил ее императорской нюйши. И хотя он был уже недужный старец, Лазурный Ирис заботилась о том, чтобы он, сколько мог, совокуплялся с наложницами и раз в месяц — с императрицей. Она проводила девушек к монаршему алькову, вручала им серебряное колечко, которое полагалось надеть на безымянный палец правой руки, раздевала их, опрыскивала «Нефритовой эссенцией», а потом на всякий случай всегда была рядом во время церемонии. — Кан рассказывал так, как будто и сам при этом присутствовал. — Несмотря на ее слепоту, все тогда говорили, что она наслаждается зрелищем.

Помолчав, министр продолжил рассказ. После смерти отца Лазурный Ирис, с согласия нового императора, оставила должность нюйши. И эта слепая женщина вела унаследованные ею дела железной рукой. А потом вышла замуж за человека, которого очаровала так же, как когда-то очаровала императора.

— В ней есть что-то, что сводит мужчин с ума. Заворожила императора, заворожила своего нынешнего муженька и, если не побережешься, — заворожит и тебя.

Цы обдумывал услышанное. В чары он, конечно, не верил, однако образ Лазурного Ириса действительно преследовал его неотступно. Эта женщина чем-то отличалась от всех прочих, но чем — понять было невозможно. Юноша потряс головой, пытаясь вернуть способность к здравому размышлению. Нужно было разбираться с убийством владельца бронзовой литейной, о чем Толкователь трупов и сообщил Кану.

— Вчера ночью он был очень возбужден, — вспомнил министр. — Я расспрашивал его о новом сплаве, рецепт которого он разрабатывал в последнее время. Он готов был болтать о своих достижениях с кем ни попадя, ты ведь успел заметить, какой он хвастун. Вот только не понимаю, кому же понадобилось его убивать.

— Даже Лазурный Ирис не подозреваете?

— А вот это предстоит выяснить тебе.

29

29