— Прости, но я не понимаю, что интересного может быть во вскрытии трупа! И мне уж совсем непонятно, что общего имеет это занятие с твоей работой у Кана.

Цы снова корил себя за невоздержанность в речах. Он начал подозревать, что это странное приглашение, которое, как он поначалу надеялся, сможет ему помочь в деле, вызвано желанием Лазурного Ириса что-то выведать в ее собственных интересах, и решил быть более осмотрительным в речах: ведь перед ним сидит подозреваемая в тяжких преступлениях.

— У людей Цзинь пищевые предпочтения отличаются от наших, поэтому они страдают одними заболеваниями, а мы — другими. Вот какова цель моих исследований. В сущности, из-за этого я и здесь… Но скажите: чему я обязан чести быть приглашенным? В ночь нашего знакомства вы были не слишком расположены говорить о Цзинь.

— Люди ведь изменчивы, — улыбнулась Лазурный Ирис, подливая себе чаю. — Но, разумеется, причина не в этом. — Женщина улыбалась так, будто видела своего собеседника. — Если говорить откровенно, в ту ночь меня заинтересовало твое поведение. Ты ведь явно едва не вступился за куртизанку и готов был подраться с этим разъяренным чудовищем. Для людей из дворца такой поступок необычен. Так что ты меня удивил.

— И поэтому вы меня пригласили?

— Скажем так, ты мне просто… понравился.

Цы отхлебнул из чашки, чтобы скрыть замешательство. Никогда прежде женщины не говорили ему таких слов. Ему стало совсем не по себе, когда нюйши наклонилась и халат ее снова приоткрылся. Юноша не понимал, знает ли Лазурный Ирис о том, что происходит с ее ханьфу, но все равно отвел глаза.

— Замечательная коллекция древностей, — сообщил Цы.

— Быть может — для истинных ценителей. Я собираю их не для себя, а для удовольствия тех, кто меня окружает. И это — зеркало моей жизни, — заключила Лазурный Ирис.

Цы почувствовал горечь этих слов, но опять не знал, что сказать в ответ. Он хотел было расспросить Лазурный Ирис о ее слепоте, но тут снаружи послышался какой-то шум.

— Это, должно быть, мой муж, — сказала хозяйка.

Она спокойно поднялась из-за чайного столика и повернулась лицом к закрытой двери. Цы отметил, что ханьфу на ней плотно запахнуто.

Дверь открыл слуга. В дальнем конце коридора Цы разглядел фигуру пожилого мужчины. Вместе с ним, не прерывая оживленной беседы, шел Кан. Старец нес в руках цветы — как понял Толкователь трупов, это был подарок для Лазурного Ириса. Незнакомец уже издалека поздоровался с супругой и порадовался, что гость тоже прибыл. Но когда он разглядел Цы, руки его задрожали и цветы упали на пол.