Фэн стоял совсем рядом, протянув руки, словно желая обнять ученика. Взгляд его подернулся пеленой.

— Сын мой, — всхлипнул он.

И тут Цы все же ухитрился схватить судью за край одеяния. Дернув Фэна к себе, он захлестнул его шею цепью и принялся душить. Фэн отчаянно барахтался, не понимая, что происходит, лицо его стремительно синело. На губах судьи выступила белесая пена — и тут на Цы сзади набросился караульный.

Последнее, что услышал юноша, теряя сознание, — это как Фэн кашляет и угрожает своему ученику страшнейшими из пыток.

35

35

Стражник про себя полагал, что молодого преступника перед казнью и в чувство-то приводить не стоит, — но, подчиняясь приказу начальника, все же выплеснул на окровавленное лицо юноши несколько ведер воды. Цы со стоном пытался разлепить заплывшие веки, но те не слушались. С трудом он различил, что над его избитым телом склоняется размытая фигура.

— Ты должен быть поосторожней, — услышал он голос Фэна. — Держи. Вытрись. — Судья протянул ему шелковый платок, но Цы его не принял.

Понемногу очертания становились все более ясными. Фэн сидел рядом с ним на корточках и разглядывал его, как агонизирующее насекомое, которое сам же и раздавил. Цы попробовал до него дотянуться, но цепи держали крепко.

— Извини, эти стражники такие грубые. Порою они просто не различают, где человек, а где животное. Но это их работа, и никто не вправе их за это упрекать. Хочешь воды?

И хотя вода эта отдавала ядом, Цы принял стакан, потому что внутри у него все горело.

— Знаешь, Цы, я должен признать, что всегда восхищался твоей проницательностью, однако теперь ты превзошел все мои ожидания, — продолжал Фэн. — И это очень жаль, поскольку — если ты только не передумаешь — твое же хитроумие приведет тебя прямиком на эшафот.

И судья улыбнулся с бесстыдством гиены.

— То же хитроумие, с помощью которого ты обвинил моего брата, мерзавец?

— Ах, так ты и об этом проведал? Ну что ж. Признайся как эксперт эксперту, это был замечательный ход. — Фэн говорил словно о партии в шашки. — Как только я устранил Шана, мне понадобился виновный, а твой братец был самой подходящей кандидатурой: три тысячи, которые нарочно проиграл ему один из моих людей; подмена нити шнурком Шана сразу после поимки Лу; снадобье, которым мы его опоили, чтобы не позволить ему защищаться на суде… А главное — серп, который мы у него похитили, а потом смочили кровью, чтобы невинная мошкара окончательно его изобличила…

Цы мало что понимал. Под черепом у него до сих пор гудело от немилосердных ударов.