Лев повернулся к Фраерше, собираясь просить ее спасти молодому человеку жизнь, но увидел, что Зоя уже держит ее за руки, умоляя:

– Остановите их! Пожалуйста!

Фраерша присела перед ней на корточки, словно заботливая мать, втолковывающая что-то маленькой дочери:

– Вот это и есть ярость.

С этими словами Фраерша достала свой собственный фотоаппарат.

Карой наконец вырвался и заковылял вслед за сыном. Он зарыдал, увидев, как его вздернули на ветке вниз головой, еще живого: лицо юноши налилось кровью, на висках вздулись жилы. Карой схватил сына за плечи, поддерживая его вес, но в следующий миг его ударили прикладом винтовки в лицо. Он отлетел в сторону, а юношу облили бензином.

Лев стремительно подскочил к одному из воров, который отвлекся, глядя на казнь. Он ударил его в горло, перебил трахею и завладел его винтовкой. Упав на колено, Лев прицелился. У него оставался один-единственный шанс, и второй раз выстрелить ему не дадут. Кто-то поджег бензин, и юношу охватило пламя. Лев закрыл левый глаз, ожидая, когда толпа расступится, а потом выстрелил. Пуля угодила молодому человеку в голову. Его тело обмякло, объятое чадящим огнем. Повстанцы обернулись, глядя на Льва. Фраерша уже целилась в него из револьвера.

– Положи винтовку на землю.

Лев бросил оружие.

Карой поднялся и вцепился в тело сына, пытаясь сбить пламя, словно надеясь спасти ему жизнь. Огонь перекинулся уже и на него, и кожа на руках пошла волдырями. Но он не обращал внимания на боль, не замечая, что на нем вспыхнула одежда. Повстанцы молча смотрели, как заживо сгорает скорбящий отец. Льву хотелось крикнуть: «Да сделайте же что-нибудь!» Наконец мужчина средних лет поднял пистолет и выстрелил Карою в затылок. Тот упал лицом в костер, прямо под телом сына. Огонь охватил обоих, и повстанцы сначала отвели глаза, а потом стали поспешно расходиться.

Тот же день

Когда они вернулись обратно в квартиру, где их ждали похмельные повстанцы и радостно возбужденные венгерские студенты, Малыш в поисках уединения сбежал на кухню и соорудил там под столом постель. Он ни на минуту не выпускал рук Зои из своих, а девочка дрожала мелкой дрожью, словно никак не могла согреться. Когда в комнату вошла Фраерша, он почувствовал, как напряглась Зоя, словно рядом оказался опасный хищник. В одной руке Фраерша держала револьвер, в другой – бутылку шампанского. Она присела на корточки перед столом. Глаза у нее покраснели и налились кровью, а губы потрескались.

– Сегодня вечером на одной из площадей будет народное гулянье, туда придут тысячи людей. Крестьяне из деревень привезут угощение. Поросят будут жарить на кострах целиком.