– Вы верите в это, Арман?

– Да.

Он отобрал у нее книжку и сжал так крепко, что Кларе показалось: сейчас оттуда посыплются слова.

– Тогда что вызывает у вас затруднения?

Он промолчал, но она сама нашла ответ.

Проблема была не в словах, а в ранах. В старых ранах. И возможно, в грешной душе.

– Где Питер? – спросила она. – Что с ним случилось?

– Не знаю.

– Но вы знаете его. Разве он из тех, кто может вот так взять и исчезнуть?

Гамаш знал ответ на ее вопрос, знал со вчерашнего дня, когда Клара пришла к нему со своей проблемой.

– Нет, он не из таких.

– Что же с ним случилось? – умоляющим голосом спросила она, вглядываясь в его лицо. – Есть ли у вас предположения?

Что он мог сказать? Что он должен был говорить? Что Питер Морроу вернулся бы домой, если бы у него была возможность? Что, несмотря на все свои недостатки, Питер – человек слова, и если он по какой-то причине не смог бы явиться лично, то позвонил бы, отправил бы сообщение на электронную почту или написал бы письмо?

Но никаких известий от него не поступало. Ни одного слова.

– Я должна знать, Арман.

Гамаш отвел взгляд и посмотрел вдаль, на бесконечное пространство леса. Он приехал сюда, чтобы исцелиться и, быть может, спрятаться. И уж точно чтобы отдохнуть.

Поработать в саду, погулять, почитать. Провести время с Рейн-Мари и друзьями. Порадоваться приездам Анни и Жана Ги на выходные. Единственная проблема, которую он хотел решать, – это как подсоединить садовый шланг. А единственная задача – заказать ли на обед в бистро лосося, копченного на кедровой доске, или сыр бри и макароны с базиликом.

– Вам нужна моя помощь? – спросил он наконец, не отваживаясь поднять на нее глаза из опасения, что выдаст себя.

Он взглянул на тень Клары на земле. И тень кивнула.

Гамаш поднял глаза на Клару и тоже кивнул: