Когда пройдут годы, они увидят на фотографиях великолепное сооружение и множество потных людей в шортах и сарафанах, ошалевших от жары и солнца, раскалившего брусчатку.
* * *
Они вошли в штаб-квартиру полиции и сразу же почувствовали поток кондиционированного воздуха. То, что должно было бы принести облегчение, отдохновение, свежесть, на самом деле воспринималось как удар снежка в лицо.
Агенты в холле отдали честь шефу, и Гамаш с Бовуаром быстро прошли к лифту. К тому времени, как они добрались до последнего этажа, их лица были залиты потом. Кондиционеры оказали неожиданный эффект, словно открыв шлюзы в системе потоотделения.
Гамаш и Бовуар вошли в кабинет старшего суперинтенданта с окнами во всю стену, откуда открывался вид на Монреаль и дальше, за реку Святого Лаврентия, на плодородные поля и горы на горизонте, за которыми лежал Вермонт.
Ворота в Соединенные Штаты.
Гамаш помедлил немного, глядя на стену гор. Непроходимыми они казались лишь на расстоянии.
Потом он открыл ящик и предложил Бовуару чистую сухую рубашку.
Бовуар отказался:
– Я в порядке. Ведь я не сидел на свидетельском месте. – Бовуар направился к двери. – Буду в конференц-зале.
Гамаш быстро переоделся в свежую рубашку и присоединился к Бовуару, Лакост и остальным.
Когда он вошел, они встали, но он дал им знак сесть, прежде чем занял свой стул.
– Расскажите, что вы знаете.
Следующие полчаса он слушал и кивал. Задавал вопросы. Впитывал информацию.
Эти мужчины и женщины, выдернутые из разных отделов, были специально и тщательно подобраны. И знали это.
Начиналась новая эра. Новая Квебекская полиция. Работа Гамаша состояла не в том, чтобы сохранить статус-кво. Но и не в исправлении ошибок.
Его работа состояла в создании нового. И хотя преемственность опыта играла важную роль, гораздо важнее было иметь надежный фундамент.
Офицеры в зале были тем фундаментом, на котором создавалась совершенно новая Квебекская полиция. Сильная. Прозрачная. Отзывчивая. Порядочная.
Он был ее создателем, и гораздо более заинтересованным, чем его предшественники, часть из которых построила гнилую коррупционную систему, а другая часть просто позволила этому случиться, сидела сложа руки. Или боялась возразить.
Гамаш не сидел сложа руки и требовал, чтобы его примеру следовали старшие офицеры его отдела.