– Я вылез из воды и пошел… прямо пошел. Было темно, и я очень замерз.

– И куда ты вышел?

– К какому-то дому. Вернее, сначала я хотел зайти в один дом, но там оказалась собака и громко залаяла. Я пошел дальше и нашел дом, где не было собаки. Дверь в сарай была подперта палкой. Я ее открыл и залез внутрь. Утром я пошел на шоссе и поймал машину…

Антон закрыл крышку ноутбука и отодвинул его на край стола.

– Вот же, дрыщ мелкий, выплыл, оказывается! – фыркнул Синицын, качнув огромной головой. – Кто ж знал, что он плавает как рыба!

– Так ты, значит, не отрицаешь, что все было так, как рассказывает Арсений?

Уголовник пожал плечами.

– Выходит, ты убил Дашу Субботину и покушался на жизнь Арсения Дмитриева? Леонид Пегов тоже на твоей совести?

Снова неопределенное пожатие плечами.

– Знаешь, Синица, я ведь далек от мысли, что ты сам выстроил сложную схему с отжатием квартир у бывших детдомовцев, – доверительно наклоняясь к собеседнику через стол, сказал Шеин. – Ты ведь не гигант мысли, верно?

Желваки на широком лице Синицына угрожающе задвигались, но он ничего не сказал.

– Смотри, – продолжал Антон, – тебе так и так светит срок за убийство, похищение и покушение на убийство, но ты же понимаешь, что срок сроку рознь, да? Можно сидеть в колонии с комфортом, среди друзей, где респект и уважуха, а можно оказаться, скажем, в «черном дельфине». Слыхал про такой?

По едва заметному изменению в выражении лица задержанного было очевидно, что да.

Исправительная колония особого режима для пожизненно осужденных в городе Соль-Илецк является самой большой колонией данного типа. И слывет самой страшной. На одного заключенного приходится один охранник, по коридорам и территории колонии заключенные передвигаются исключительно в согнутом положении и с мешками на голове, а на редкие прогулки выходят в сопровождении целого отряда охранников.

– Мне в «черном дельфине» делать нечего, – проскрежетал Синицын. – Там сидят маньяки и террористы!

– Верно, – согласился Шеин. – Но не стоит забывать и о подобных тебе злодеях, Синица, – в колонии девятьсот зэков, а маньяков, людоедов и террористов, слава тебе господи, столько не наберется! У тебя четыре ходки, так? Значит, скорее всего, схлопочешь пожизненное…

– Это почему?

– Субботина на тебе, Ладогина и черт знает сколько еще детишек, которых мы пока не нашли, но…

– Вот уж нет, Ладогину вы на меня не повесите – не я ее, понятно?!

– А кто? – навострился Антон. – Ну же, Синица, рассказывай: время пришло! Знаешь, кто сейчас вон там, за стенкой? – он кивнул через плечо и, не дожидаясь ответа, сказал: – Ирина Савельева, сестрица твоего босса. Думаешь, она станет тебя выгораживать после того, как ее опознал Дмитриев? И других мы найдем, не сомневайся! Ирина вот не сомневается: она валит тебя по полной программе. Неужели ты позволишь этой семейке спихнуть все на тебя? Они будут выгораживать друг друга, ведь кровь, как говорится, не водица, а вот ты – ты чужак, понимаешь? Ты им никто, и в их интересах представить тебя маньяком, получающим удовольствие от убийств! Они станут утверждать, что не приказывали тебе никого убивать, что это – твоя собственная инициатива! Так как, расскажешь мне, что тебе известно, или подождем, пока Ирина, ее муж и брат закопают тебя по самую маковку?