– Что, полный бред? – спросил Мэтью.
– Это цитата, солнышко. Ой, – она с лязгом бросила на край сковороды сервировочные ложки, – как я могла забыть?.. Неужели пропустила?
Выскочив из кухни, она схватила программу телевидения, которая всегда имелась у них в доме.
– Нет, в девять часов. Будет интервью с Майклом Фэнкортом – я хочу посмотреть.
– С Майклом Фэнкортом? – обернулась Робин. – Зачем это тебе?
– На него сильно повлияли как раз те самые драматурги, работавшие в жанре трагедии мести, – ответила ей мать. – Надеюсь, он объяснит, что в них хорошего.
– Видали? – Младший брат Робин, запыхавшись, прибежал из углового магазина, куда мать отправляла его за молоком. – Смотри, Роб, на первой полосе. Этот писатель, у которого кишки вырвали…
– Джон! – цыкнула миссис Эллакотт.
Робин понимала, что мать одернула его не потому, что оберегала Мэтью от любых упоминаний о ее работе, а просто потому, что считала неуместным после похорон обсуждать чью-то насильственную смерть.
– А что такого? – Джонатан, не заботясь о приличиях, сунул Робин свежий номер «Дейли экспресс».
Только теперь, когда пресса узнала, какая судьба постигла Оуэна Куайна, он попал на первые полосы.
КРОВОЖАДНЫЙ АВТОР НАПИСАЛ СОБСТВЕННОЕ УБИЙСТВО
КРОВОЖАДНЫЙ АВТОР НАПИСАЛ СОБСТВЕННОЕ УБИЙСТВО
«Кровожадный автор, – подумала Робин, – это преувеличение… но для заголовка сгодится».
– Как думаешь, твой босс это распутает? – спрашивал Джонатан, листая газету. – Опять утрет нос Скотленд-Ярду?
Заглядывая через плечо младшего брата, она стала читать, но поймала на себе взгляд Мэтью и отошла в сторону.
Когда они ели тушеное мясо с картошкой, у Робин в сумке, брошенной на продавленное кресло в углу запущенной кухни, раздалось треньканье. Ответить она не решилась. Лишь после ужина, когда Мэтью по-родственному помогал ее матери убирать со стола, Робин открыла пропущенные вызовы. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что последний непринятый звонок был от Страйка. Тайком от Мэтью, который, пока другие болтали, сноровисто загружал тарелки в посудомоечную машину, Робин перешла в голосовую почту.
Потрескивание открытой линии – но ни одного слова.