44

44

Его соратники, его друзья бросаются в бой неудержимой лавиной.

В тот вечер Страйк долго сидел на диване у себя в кухоньке-гостиной, слушая доносившийся с Черинг-Кросс-роуд шум транспорта и редкие приглушенные крики гуляк, загодя начавших отмечать Рождество. Протез он отстегнул, чтобы ничего не давило, и теперь блаженствовал: остался в трусах-боксерах и заглушил боль в культе двойной дозой таблеток. На тарелке возле дивана застывали недоеденные макароны, небо за окном приобрело бархатно-синий оттенок ночи, и Страйк, хотя и не задремал, даже не шевелился.

Прошло, как ему казалось, очень много времени после того, как он увидел фотографию Шарлотты в подвенечном платье. За целый день он ни разу о ней не вспомнил. Не это ли признак исцеления? Она вышла замуж, а он сидит один в холодной полутемной мансарде и обдумывает хитросплетения изощренного убийства. Каждому свое.

Перед ним на столе, в прозрачном полиэтиленовом пакете для вещдоков, по-прежнему лежала кое-как завернутая в обложку «Коварных скал» темно-серая кассета от пишущей машинки, тайком взятая у Орландо. Битых полчаса он только приглядывался к этому пакету, как мальчишка, зачарованный самым большим свертком под елкой – манящим и таинственным. Но развернуть, а тем более подержать в руках не решался, чтобы не нарушить улики на машинописной ленте – если, конечно, таковые обнаружатся. Коли возникнет хоть малейшее подозрение в фальсификации…

Страйк посмотрел на часы. Этот звонок он намеренно откладывал до половины десятого. Пусть человек придет с работы, поможет загнать детей в кровать, уделит внимание жене. Разговор предстоял долгий, здесь требовались подробные объяснения…

Но его терпение тоже имело предел. С трудом поднявшись, он взял ключи от офиса, на одной ноге попрыгал к лестнице и спустился на этаж ниже; для этого пришлось мертвой хваткой держаться на перила и время от времени присаживаться на ступеньку. Через десять минут, прихватив перочинный нож и пару латексных перчаток, какие получила от него Робин, Страйк вернулся к себе в квартиру и рухнул на еще не остывшее место. Отдышавшись, он бережно вынул кассету вместе с жеваной картинкой и положил на шаткий пластмассовый столик. Потом открыл лезвие-шило и с осторожностью вставил его позади кончика ленты, торчащего наружу. При помощи скрупулезных манипуляций кончик удалось вытянуть немного дальше. Теперь на ленте в обратном изображении читалось:

ИДДЭ АШЫЛАМ ЮАНЗ ОТЧ,АЛАМУ

ИДДЭ АШЫЛАМ ЮАНЗ ОТЧ,АЛАМУ

Резкий выброс адреналина внешне выразился только удовлетворенным вздохом Страйка. Он ловко втянул ленту обратно при помощи лезвия-штопора, вставленного в шестеренку наверху кассеты, и ни разу не прикоснулся к своей добыче голыми руками, а потом, не снимая латексных перчаток, опустил ее обратно в полиэтиленовый пакет на молнии. Еще раз глянул на часы. Тянуть время больше не было сил. Страйк взял со стола мобильный и позвонил Дейву Полворту.