Михаил Владимирович заметил, что бормочет вслух этот странный, отчаянный монолог, лишь когда автомобиль подкинуло на ухабе и он едва не откусил себе кончик языка. Испугался, потом засмеялся, вспомнив, как Таня пересказывала утром трамвайный диалог двух мужичков, молодого и старого. Молодой говорил, что ему точно известно, скоро французы и англичане придут нас освобождать от большевиков. Старый с ним спорил, уверял, что освободят немцы. Немец давно уж нами правит, цари, царицы все немцы были. Молодой возразил, что и Ленин немец, а потому освободят англичане с французами. Кончилось тем, что какая-то баба шепнула им: «Тише, вы, умники, ишь, разболтались! В Чеку захотели?»

Мужички замолчали, стали испуганно озираться, хлопать глазами.

— А может, мы со своей наивной и такой удобной убежденностью, будто кто-то чужой нами правит и чужой во всем виноват, и чужой придет освобождать, заслужили то, что сейчас имеем? — пробормотал Михаил Владимирович. — Глупо винить во всем одного Ленина. Тем более теперь, когда он слабеет и свора сподвижников готовится загрызть его.

Он жалел Ленина, хотя бы потому, что всегда был на стороне пациента. В силу профессии или характера Михаил Владимирович относился ко всякому человеческому страданию с жалостью и уважением.

Автомобиль подъехал к подъезду. Была глубокая, холодная, непроглядная ночь. Подморозило. Лед хрустел под ногами.

Дома все спали. Профессор на цыпочках прошел в лабораторию, зажег керосинку.

В двух отдельных банках обитали молодые крысы, однояйцевые близнецы, для удобства названные X и Y. Несмотря на абсолютную идентичность, они отличались по характеру и темпераменту. Х был агрессивный, хитрый, прожорливый. Y добродушный, общительный, любопытный. Обоим профессор ввел вытяжку из гипофиза старой крысы, умирающей от атеросклероза. Такая прививка в семи случаях из десяти приводила к преждевременному старению и атеросклерозу.

Через пару недель у Х и Y отчетливо проявились ожидаемые признаки. Пять суток назад близнецы получили вливание препарата. Профессор почти не удивился, обнаружив, что Х издох, а Y поправляется. Кормушка и поилка пусты. Аппетит отличный. Шерсть вылезла, но кожа стала эластичней и глаже. Реакции живые, бойкие. Трепетали розовые ноздри, жадно принюхивались к холодному ночному воздуху, льющемуся из открытой форточки. Рубиновые глазки блестели, с любопытством глядя на профессора.

Вуду-Шамбальск, 2007

Утро было пасмурным, тихим, без ветра и снега. Соня села вперед, Диму заставила улечься на заднее сиденье и поспать. У Фазиля в багажнике нашлись подушка и плед. Дима не ожидал, что заснет мгновенно. Ему казалось, он только закрыл глаза и сразу открыл, а джип уже въехал в ворота. Эти два часа крепкого сна были весьма кстати. Он окончательно пришел в себя после тяжелой странной ночи и бурных утренних переживаний.