Федор не рассказал Михаилу Владимировичу, каким образом удалось ему вытащить Таню из тюрьмы, не заикнулся о письме Кобы, о свидании с господином Хотом. Чудесное освобождение он объяснил тем, что поставил условие: пока Таню ему не отдадут, не услышат ни слова о результатах поездки. Пусть хоть расстреливают. И Бокий засуетился, сразу, весьма кстати, пришла телеграмма от Дзержинского, вождь соблаговолил еще раз лично позвонить Уншлихту.

Отчасти это было правдой, но касалось уже не освобождения из тюрьмы, а возможности вывезти Таню, Мишу и Андрюшу.

Бокий, конечно, опешил, назвал его сумасшедшим наглецом, пригрозил немедленным арестом. Но Федор твердо стоял на своем. Назад пути не было. Он с самого начала понимал, что без Бокия ему не обойтись. Отправлять их одних невозможно. А как объяснить свою отлучку, дней на пять, не меньше? Как избежать по дороге приключений, о коих романтически намекал господин Хот?

Федор знал: в глубине души Глебу Ивановичу неприятно, неловко, что так получилось. Ленин лично гарантировал неприкосновенность семьи профессора Свешникова, и вот, оказывается, даже такая гарантия теперь ничего не значит!

— Из-за вас чуть не погиб ребенок. Таню вы сами видели. Хотите, чтобы Ильича лечили Семашко с Тюльпановым? Или приезжие немцы под чутким руководством Сталина? Они вылечат! Моя информация абсолютно подтверждает ваши смутные подозрения. Но ничего я вам не скажу!

Глеб Иванович сдался. Он не впервые помогал людям удирать из советского рая.

— Твое счастье, что груз сопровождает Слава Линицкий. Ну, вот и ты будешь сопровождать как сотрудник спецотдела. Документы сделаешь сам. Таня — твоя жена, Миша — сын. Андрюша — молодой сотрудник, шифровальщик. Завтра утром принесешь, подпишу.

Бокий проговорил это быстро, очень тихо, себе под нос, тут же закурил и повернулся к Федору:

— Ну, начинай, не молчи!

Они прогуливались по Александровскому саду. Там никто не мог их услышать. Информацию, касавшуюся Радека и Гурджиева, Федор выдал полностью. Рассказал о встрече с Осей, о чечетке в ночной пивной.

— Он вряд ли захочет вернуться. У него там все отлично.

— Жаль, жаль, ладно, давай дальше.

О том, как его затащили в машину, Федор умолчал. Подробно передал княжескую загадку о свинье в синагоге. Бокий среагировал мгновенно:

— Значит, все-таки Коба?

Федор хитрил, недоговаривал, врал. Но главное он сообщил: Ленин обречен. Его место займет Сталин. О тех, кого доктор Крафт называл «нашими гостями», он не обмолвился ни словом.

У Глеба Ивановича в голове давно уж сложилась надежная незыблемая схема. Могущественный тайный орден с давних времен стремится уничтожить старый, несправедливый мир и построить новый, справедливый. Он имеет множество подразделений в виде масонских лож и прочих загадочных структур. Орден поддерживает партию большевиков и ею руководит.