— Хорошо, что не стали запираться, Григорий Егорович, — похвалил я его. — Содействие следствию вам зачтется. Кому продали?

— Так у лавёра сразу и оставил!

Этим словом, пришедшим из французского и обрусевшим до полной неузнаваемости, называли специалистов по работе с «униками». Прачки, ага. Точнее, стиратели. Броское и в чем-то даже гордое название для тех, чей труд заключался в изготовлении подделок. И, да, как правило, они сами скупали «уники» у таких вот Григориев Егоровичей, а затем продавали перепривязанные устройства криминалу.

— Имя, адрес?

Мужчина запираться не стал. Сообщил и адрес, и даже номер коммуникатора лавёра.

— Сидите дома, мы с вами позже закончим, — бросил я ему, выскакивая из квартиры.

Пока мы спускались на первый этаж, пока шли к машине, позвонила Шар’Амалайя и сообщила, что своего «клиента» она нашла и сейчас следует за ним. Подозреваемый уркаган[18] — так мы стали его между собой называть — совершал променад вдоль набережной и ни о чем не подозревал.

— Кэйтлин тоже ведет себя нормально, — сказала она. — На всякий случай я приготовила оглушающее заклинание, будем надеяться, что оно не понадобится.

Отключив связь и уже садясь в машину, я услышал испуганный женский вскрик. Закрутил головой, ища источник опасности, но ничего не обнаружил. А вот орк заметил. Толкнув меня, он указал рукой куда-то наверх.

Я поднял глаза в тот самый момент, когда Григорий Егорович оттолкнулся ногами от узкого подоконника и вытолкнул свое грузное тело в воздух. Квартировал он на четвертом этаже и теоретически мог бы выжить при падении. Но не в том случае, если прыгать «рыбкой», нацелив голову на бетонную мостовую.

От влажного хруста внутри у меня что-то содрогнулось. И одновременно с пронзительной ясностью высветилась уверенная мысль — венценосец. После нашего ухода Григорий Егорович сообщил своему «господину» о приходе агентов Секции и о том, что выдал им данные лавёра. После этого получил приказ на самоубийство. Который только что выполнил.

Ну в самом деле — какая еще могла быть причина выпрыгивать из окна у мужика, который так любит пиво и носит такие усы?

— Гони, — фактически приказал я гному, захлопнув дверь. Мертвым не помочь, а вот живым можно было попытаться.

Ноб молча вдавил педаль в пол, и арендованный внедорожник с места рванул в карьер. Сам же я набрал номер Амалайи и сказал ей только одно слово.

— Глуши.

Потому что… а черт его знает, что сейчас придет в голову нашему венценосцу! Может, он и от Кэйтлин решит избавиться?

— Сделано, — так же лаконично отозвалась эльфка.