Как бы то ни было, тебе так и не перепало в тот вечер — я сбежала, возможно, за секунду до того как начать в исступлении срывать с себя одежду. Но ты об этом не знал.

Я злорадно усмехаюсь, сворачиваясь в клубочек на ковре и баюкая покалеченную руку. У меня просто нет сил облить её спиртом и перевязать. Меня не волнуют ни заражение крови, ни столбняк, ни уродливый шрам, который останется на всю жизнь.

Нет, я не из тех, кто режет себе руки, или нарочно калечится. Просто сорвалась — достала стакан и бутылку виски, оценила, достаточно ли он хорош и внезапно, ни с того ни с сего разбила бутылку о стену, и воткнула осколок в ладонь. А потом перевернула всю комнату вверх дном, рыча от боли и пачкая всё до чего дотрагивалась кровью. Я бы до сих пор тебя на дух не переносила, если бы нас не бросили вдвоём в том клоповнике. Уверена, ты бы со мной согласился.

* * *

Я в третий раз перечитывала этикетку на упаковке замороженной пиццы и снова безуспешно. Всё оттого, что он стоял напротив и пытался заниматься тем же. С тем же успехом, очевидно. Признав наконец своё поражение, я бросила пиццу обратно в морозильник и направилась к единственной кассе. Ричи бесил меня даже когда молчал, и единственное, чего мне хотелось — поскорее расплатиться и убраться отсюда. Я бросила случайный взгляд на бензоколонки, где, по идее, нас должны были ждать, но ни своего автобуса, ни автобуса его группы не увидела. Резко поставив корзину и велев неприятному на вид кассиру подождать, я выбежала на улицу. Ни души. Они просто бросили нас.

Я беспомощно злилась и медленно впадала в панику, когда Красавчик вальяжно вышел вслед за мной:

— Что, Сладкая, боишься провести больше пяти минут со мной в одном помещении? — Он скривил красивые губы в кривой усмешке. А я как раз дошла до точки кипения. Я так злилась, что не могла ни думать связно, ни говорить:

— Автобусы. Дебил, — и лучезарно улыбнулась ему, когда он осмотрелся и уставился на меня огромными глазами.

Наши телефоны зазвонили почти одновременно и это стало самым первым гвоздём в этот гроб.

Обе наши команды весь сезон выступали на открытых площадках "Беспечного Лета", так что неудивительно, что ребята сдружились. Мы же с Ричи не могли мирно существовать рядом и без конца грызлись. Нашим друзьям казалось, что для примирения нам нужно всего лишь раз цивилизованно поговорить, и именно поэтому мы оказались вдвоём у круглосуточного магазина, без каких-либо шансов выбраться.

Ричи взъерошил волосы на затылке и задумчиво сказал, глядя на вывеску мотеля находившегося в трёхстах метрах от заправки: