- Еще выпить, - засмеялась она. - А вы что подумали?

- Я это и подумал. Нет, к сожалению. Боюсь расслабиться.

Я огляделся, ибо до этого момента ловкая подружка Марата профессионально управляла моим вниманием.

Квартира была в состоянии несколько небрежном, но состоятельность хозяина сомнений не вызывала. И чувствовалось присутствие подружки, а не хозяйки-жены. В открытом дверном проеме соседней комнаты на резиновом коврике лежала штанга. Здесь на стене висела большая фотография Чингиза; голый по пояс, напряженный, он готовился выскочить сквозь рамку: тонкая кожа обтягивала сухие литые мышцы, а взгляд был все тот же, знакомый мне издавна - яростный, беспощадно орлиный...

- Мне здесь он очень нравится. Правда хорош? - спросила подружка оригинала.

Я кивнул. От спиртного мне несколько полегчало, но безотчетная тревога росла и давила.

- Где мне найти Марата?

- Где? - она удивленно взглянула на настенные часы. Четырнадцать сорок пять. Довольно много, мне казалось, должно было быть меньше.

- В это время он всегда в спортзале. Форму поддерживает.

- Как мне туда добраться?

- Как? Очень просто. Вы на машине? Я так и думала почему-то. Езжайте по набережной, найдете ресторан "Чайка" и сворачивайте на улицу Жукова. Сразу слева увидите кинотеатр "Слава". Там Марата и найдете.

Я поблагодарил и ушел, игнорируя её приглашение задержаться насмешливое, сексуальное и безнадежное.

Кинотеатр пустовал. В гулком звонком вестибюле попадались, правда, какие-то целеустремленные личности обоего пола, но тут же исчезали бесследно. Наконец я поймал длинного прыщавого юнца, который с готовностью, - то краснея, то бледнея от желания выглядеть не тем, что он есть, - провел меня сначала вниз по лестнице, а затем по множеству почему-то кафельных коридоров, к неприметной двери.

Здесь.

Я вошел в полутемное помещение с пунктиром слабых ламп в круглых плафонах на потолке. Зал, метров тридцать в длину, был ярко освещен только с одной стороны, где располагались большие цветные мишени, как для стрельбы из лука. Чингиз стоял ко мне спиной в середине зала возле столика, на котором лежали ножи. Несколько ножей уже торчало в мишенях.

Чингиз повернулся на звук открываемой двери и, взвешивая в руке нож, всматривался в мой силуэт, возникший на фоне освещенного дверного проема. Чингиз был одет в широкие темные штаны из мягкой ткани и светлую плотную рубашку. Я подошел ближе.

- Здравствуй, Чингиз!

Он узнал меня, недоверчиво ухмыльнулся и в первое мгновение даже как будто сробел. Во всяком случае, я именно так определил тень, мелькнувшую на его лице. Но это было лишь мгновение, тут же сменившееся маской обычного для него спокойствия.