— Да, товарищ подполковник.

— Ну, что же, как говорили в старину: с богом!

VIII

VIII

Бригаду Леонов нашел, как и говорил Васильев, в бывшей гримерной старого Дома культуры, где бригада вела ремонт.

Густой табачный дым ел глаза, выбивая слезы, как на химкомбинате. На небольшом столе среди бутылок из-под кефира и газировки, немытых стаканов, кусков недоеденной колбасы и хлеба валялась разбросанная колода карт. На краю стола, опираясь на одну ногу, сидел сумрачный обросший брюнет. Его широкие плечи были вяло опущены. Одет он был в пеструю грубой домашней вязки кофту. Остальные члены бригады, — кто лежа, кто сидя на чем попало, — вели какой-то разговор. При появлении Леонова они замолчали, неприязненно глядя на него. «Семеро. Все на месте», — отметил про себя Леонов.

— Здоровеньки булы, — постарался придать веселость своему голосу.

Ему не ответили.

— Кто будет старший? — спросил майор, глядя на брюнета и ничуть не смущаясь от такого приема.

— А тэбэ зачэм? — сказал тот, опуская ногу, словно готовясь к прыжку.

— Дело есть, — спокойно сказал Леонов.

— Какоэ?

— Да хочу работенку предложить.

— Нам этой хватает, — сказал, поднимаясь сухощавый хлопец с густыми нечесаными волосами льняного цвета.

— Ты что рубишь? — повернулся к нему сидевший на корточках напарник. — Может, дело скажет, а ты… Хватает… Говори, зачем пришел.

— Ведут себя спокойно. Тревоги, вроде, не видно. Может, не впервой, пообвыкли? Таких и не заметишь, — стучало в голове.

— Да я хотел на дом… пионеров позвать.

— А, — как-то разочарованно сказал парень, доставая из кармана пачку сигарет. — Будешь? — он ловким движением выбил сигарету и протянул пачку Леонову.

— Не курю, — с сожалением сказал тот.

— Утрами, поди, бегаешь? — парень сунул сигарету в рот.