— Бывают такие дела, — объяснил он, — которые сразу не поддаются. Иногда следствие годами тянется. Но вы не беспокойтесь, убийство в Алферовке мы раскроем. А вам, конечно, неуютно жить, когда рядом ходит неразоблаченный преступник.

— Уютности мало, — согласился Сударев. — Да кто ж его знает, где он ходит...

— И это узнаем. Главное, выйти на след, найти свидетелей, улики. А поймать — поймаем. Это не проблема.

— Не проблема, — задумчиво повторил Сударев, по-прежнему вглядываясь в следователя.

— Я рассчитываю на помощь общественности, в первую очередь — коммунистов. Может быть, потребуется собрать колхозников.

Сударев предложил Колесникову папиросу.

— Спасибо, не курю.

Ответ Судареву не понравился. Смягчая улыбкой грубоватость слов, он сказал:

— У нас говорят: кто не любит табачок, тот хреновый мужичок. — И, чтобы предупредить возможную обиду, добавил: — Шутят, понятно.

— И моя бабушка шутила-приговаривала: затянись табачком — станешь круглым дурачком.

Оба посмеялись, Сударев даже громче Колесникова.

— А вы устроились в смысле ночлега?

— Мне председатель обещал тут комнатку для работы.

— То — для работы. А спать? А пить-есть надо? У нас еще гостиниц не завели. И в ресторанах нехватка.

— Найду добрых людей.

Сударев потрогал усы одиноким мизинцем и, будто пересилив колебание, предложил:

— А чего их искать! Прошу ко мне.

Заглянув в блокнот, Колесников сказал:

— Спасибо, но не хотелось бы вас стеснять. Мне рекомендовали обратиться к Даеву, отставнику. Есть у вас такой?

Сударев сразу согласился.