— Подождите, ведь я вам доверяю ценные вещи, а вы мне в залог ничего не оставляете.

Зиночка после недолгих колебаний отдала имевшиеся у нее деньги. Спутница тоже сунула что-то в руки продавцу. «Иностранец» пересчитал деньги.

— Нет, этих мало. Вы отдайте ваши часы и идите за остальными деньгами. А вы, — обратился он к женщине, — останетесь со мной. Так сказать, в залог.

Зиночка посмотрела на женщину, сказала, что она «мигом вернется», и выбежала из подъезда на улицу, чтобы сдать «бриллиантовые зерна». Однако она обошла весь дом, где они встречали ювелира, но ни его, ни ювелирной мастерской не нашла. Она вернулась к тому месту, где остались «иностранец» и женщина, но их тоже не было…

В ювелирном магазине ей растолковали, что это вовсе не «бриллиантовые зерна», а обычные дешевые стекляшки.

Поздно вечером с заплаканными глазами Зиночка вернулась домой и рассказала о случившемся.

— Вот тебе и панбархат! — воскликнула мать. — Не могла пару дней подождать, пока в магазине появится.

Отец ничего не сказал, только с укоризной посмотрел на дочь.

На второй день тот же «иностранец», но уже без плаща и шляпы прохаживался около сквера. Здесь он встретил возвращающуюся с работы Лидию Ивановну Коваленко и, коверкая русские слова, спросил:

— Гражданка, где здесь пункт, куда бы можно было сдать барашковые шкурки?

— Не знаю, — ответила Коваленко, продолжая свой путь.

Незнакомец обогнал ее и, догнав впереди идущую женщину, задал ей тот же вопрос. При этом он расстегнул хозяйственную сумку и что-то начал показывать. Подойдя к ним, Коваленко остановилась. Она также посмотрела на шкурки.

— Продайте мне одну, — обратилась она к незнакомцу.

— Одну не могу, — ответил он. — Я хочу сдать оптом.

— А, может быть, у вас ковры или цигейковые шубы есть? — поинтересовалась женщина.

— И это есть, — тихо произнес незнакомец, посматривая по сторонам. — Но это все на вокзале.

— Мы можем пойти с вами.

— Подождите, продам шкурки и бриллиантовые серьги и тогда пойдем за шубой и ковром.

Он вынул из кармана небольшой пакетик, развернул его и, показывая, сказал: