Якимов, еще больше сгорбившись, взял у печки тяжелую кованую кочергу и пошел на Лидера. Тот встал с койки. Якимов отодвинул ее от стены, опустился на колени и, поддев кочергой половицу, сунул руку в проем. Вытащив небольшой сверток в грязной тряпице, убрал кочергу, уложил на место половицу, придвинул обратно койку. Затем с глубоким вздохом развязал зубами тряпицу. Звякнули на колечке блестящие никелированные поездные ключи — набор: трехгранка, секретка и отвертка. Якимов подбросил связку на ладони и, медленно протягивая Лидеру, словно отрывая что-то от сердца, сказал:

— Держи. Немецкие. У Баскова таких нету. Берег пуще глаза. Хоть и не работаю, а… Четыре шмонки выдержали…

Лидер сунул ключи в карман и сел снова на койку. Стащил валенки, затем щелкнул замком чемоданчика и достал хорошие меховые ботинки. Больше в чемоданчике ничего не было. Надевая ботинки, сказал:

— Угольник себе оставь, — кивнул на чемодан, — без блата добыл. И пимы закинь куда подальше. У одного сохашника разжился на Малой Кунде. Да и приметные. И наследил я ими порядочно… Да не мечи атанду: не было меня! Не было! И алес махен. — Он встал, натянул шапку. — Не поминай лихом, Якимыч. Должно, в последний раз свиделись. Живи, былиш!..

Когда закрылась за Лидером дверь, Якимов подковылял к столу, налил стакан водки и выпил. Потом, прокашлявшись, закурил и прислушался: на дворе завывал ветер. Значит, мороз был уже поменьше. А на маленьком — с ладонь — экране молча мотался с микрофоном эстрадный певец. Ветер завывал все сильнее.

11

11

Ветер завывал и переметал дорогу. Когда Игорь свернул на улицу Безноскова, ветер подул в лоб; поднятая с проезжей части поземка билась в стекло, как мошкара. Улица Безноскова, самая старая, «деревенская» улица поселка, состояла из одних частных домов, и годы ее были сочтены: согласно генеральному плану застройки райцентра, здесь должны были встать квартал пятиэтажных домов и гостиница. На проезжей части появились легкие заносы, Игорь проходил их на скорости, но в одном месте все же забуксовал. Он сдал немного назад и вышел из машины. Номеров на избах видно не было, но на одном из венцов ближайшего строения что-то белело. Игорь подбежал к штакетнику и с трудом разобрал: 43. Следовательно, 49-й через два дома.

«Волга» стояла посреди дороги, но съехать на обочину, без риска застрять на всю ночь, было нельзя. Впрочем, машины здесь ходили редко.

Добежав до покосившегося забора 49-го дома, Игорь отворил державшуюся на одной петле калитку и вошел во двор. В соседнем дворе залаяла собака. Игорь вбежал на крыльцо и постучался. Ответа не было. Он постучался еще раз, затем отворил дощатую дверь и вошел в темные сени. Спичек, как назло, не было. Шаря впереди руками, он сделал еще шаг и, задев за что-то локтем, отшатнулся: раздался грохот какой-то посудины — тазика или ведра. Почти тут же приоткрылась дверь, ведущая в избу, и слабый голос спросил: