— Насчет утопий — это правильно, — басовито загудел, почтительно вытерев губы, какой-то низкорослый дедок во втором ряду. — Наши корабли хоть и не утопли, это вы правильно говорите, но они ж таки калоши развалющи, что, того и гляди, либо море в непогоду приберет, либо угодят в док на капиталку. Мы ведь загодя ту покупку не щупали, позарились, что в кредит, вот и промахнулись. А теперь на-кася, выкуси! Да еще плати за них долги. Вы, как столичный корреспондент, не могли б, часом, помочь вернуть прежнему хозяину хоть в полцены, а нам заместо их чтоб один новый сейнер дали? Вот это было б дело!

— К сожалению, уважаемый, это не входит в мои компетенции, — замялся Куковеров. — Вопрос сугубо ведомственный… Но старые корабли — это частность, можно и подремонтировать. Со временем появятся у вас новые. Главное, товарищи, что вы на правильной стезе, стезе рыбного промысла. И при вашем горячем энтузиазме…

— Дак в разбитых калошах далеко не забредешь, хоть и по мощеной дорожке путь будет, — выкрикнул кто-то в зале.

В первом ряду поднялся Коптяков.

— Мы здесь собрались историю слушать или устроим дискуссию? — сказал он угрожающим тоном и обвел зал напряженным взглядом. — Надо же уважение к товарищу иметь, не перебивать на всяком слове. Он приехал историю писать, а не решать за нас хозяйственные вопросы.

— Дак история и есть хозяйственный вопрос, как я понимаю, — поднялся со своего места Марей. — У нас здесь, кажется, свободное обсуждение, а не лекция для малограмотных. И корреспондент давеча популярно выразился насчет демократических принципов… Надо, чтоб в истории было подлинно отражено и про кредит, и про стары карбасы, как помянул дед Анкиндин, и про невыплаченный долг государству…

— Ты погоди ерничать, ты сперва выслушай, пойми все с толком, прежде чем с критикой лезть, — осадил его Коптяков. — Имей же терпение. Потом и тебе дадут слово, ежели язык свербит.

— А мне не надо давать, я и сам возьму, — бросил Марей и сел на место, набычив голову. На скулах заиграли желваки.

Куковеров стал читать дальше. Он не сомневался в поддержке Коптякова. Задача у них сейчас была общая.

— Поморский труд в старые, еще дедовские времена был весьма нелегок. Вот картина, запечатленная известным советским писателем Серафимовичем: «Стоит Сорока на торосе, в руках длинный багор держит и пристально смотрит в холодную даль. Чтобы прокормить семью, залез он в долги к соседу-богачу. Надо рассчитаться с „добродетелем“ Вороной, и он отправляется на трудный и небезопасный промысел.

Бежит Сорока по льду, прыгая со льдины на льдину, проваливаясь по пояс. Вот уже ночь наступает, близится время отлива. Пора в обратный путь, но как возвращаться с пустыми руками? Чем расплачиваться с богачом Вороной? Ведь ждет он на берегу должника.