— Да, останься Жора живым — сказал бы, что стреляли те, кто шантажировал… И я бы старался! И все — мимо…

А Вадик спросил:

— Как вы думаете: всерьез собрался лечь на дно?

— Может быть. Забрал бы Василька и «змеюку» и укатил бы из города… Деньги позволяли.

— Крупно хапнул? — поинтересовался Вадик (не успел заглянуть в протокол обыска).

— Еще как. Куда больше, чем предполагалось. Два тайника нашли: в одном — сорок монет, десятки; а в другом — целый сверток: сто пятьдесят тысяч, полусотенными.

…И вновь промелькнула у Матвея Петровича мысль, что слишком много, что не собрать такие деньги в провинциальном городке.

— Многовато, — сказал и Вадик, притормаживая у крыльца.

Клиентов прибавилось.

Кроме рефрижератора, который по-прежнему маячил неподалеку, у кафе остановилось три грузовых «ЗИЛа» и МАЗ-плечевоз. Шоферы — четверо — устроились на веранде и расправлялись с похлебкой.

Три «ЗИЛа» и «МАЗ». Уехали. Прицеп…

— Неужто забывают? — спросил Вадик, глядя на площадь.

— А что, не видите? — Явдоха не любила, когда пристают к Катеньке. — Вон, полюбуйтесь: стоит, как гора, а хозяина черти унесли…

— И в самом деле, — поднял голову Шеремет, — куда это «Колхида» подевалась? Или там «КамАЗ» был?

— «КамАЗ», — подтвердил Вадик.

— А номер — запомнили?

— Нет… — тихо сказал Вадик, — заляпанный весь, я еще удивился… Но буквы — помню. А Ч М.

Катенька добавила:

— Вчера здесь крутился — чуть не до обеда. Глазами стрелял. А рожа небритая.

И ушла на кухню.