Но скоро Николай потерял друга. Его застрелили бандиты, которых тот пытался задержать. На всю жизнь сбережет Николай Горчаков горечь безвременной утраты, память о товарище. Сбережет и глубоко затаит непроходящую ненависть ко всему тому, что мешает советским людям спокойно жить, работать, любить. И это окончательно сформирует его как человека, как героя, как гуманиста.

ЕГО ПОДВИГИ

…Пять вооруженных бандитов ворвались в сберегательную кассу. Угрожая ножами сотрудникам и посетителям, преступники начали грабеж. Торопились, хватали все, что попадалось под руки, и в этот момент в дверях появился дежуривший неподалеку Горчаков (да уж, действительно не он преступников, а они его ищут!). Все стало ясно с первого взгляда. Не ожидая нападения, опытный самбист и боксер, он молниеносно повернулся к ближайшему бандиту и точным, рассчитанным ударом нокаутировал его. Теперь — один против четверых! Стрелять нельзя — кругом люди. Какую тактику изберет его напряженно работающий мозг, что подскажет в этом стремительном калейдоскопе действий?

Все учтено, все до малейших деталей, даже то, что к дверям преступников подпускать нельзя никак, попытаются скрыться. Это его пост, его дозор, если хотите, его амбразура, которую он должен прикрыть грудью!

В неравной схватке Горчаков бил, нокаутировал, получал ответные удары. Один из озверевших, рвавшихся к двери бандитов, ударил ножом в грудь. Комсомольский билет и милицейское удостоверение (как хорошо, что они у сердца!), ослабили удар и спасли от смерти. Эти документы, пробитые, со следами запекшейся крови, по сей день хранятся в личном архиве Николая…

Когда подоспела помощь и бандиты были взяты, израненный, бледный как полотно, Горчаков все еще стоял, вцепившись руками в дверные косяки. Это была его безымянная высота, и он отстоял ее… Ведь человеку, если он Человек, рано или поздно нужно, прямо-таки необходимо, отстоять «свою высоту».

ЕГО ПРИОБРЕТЕНИЯ

…Шесть месяцев врачи 13-й московской городской больницы боролись за жизнь старшего лейтенанта милиции. Восемь дней он не приходил в сознание. Была поранена не только грудь, но изрезаны руки, лицо. И все же богатырский организм спортсмена одолел. Смерть отступила. На седьмой месяц Николай Горчаков снова встал в строй. И это еще добавило в его характере. Смелости? Да. Осмотрительности? Да. Доброты? Да. Жестокости? Нет!

ЕГО ТРЕВОГИ

В подшефной школе № 201 имени Героев Советского Союза Зои и Александра Космодемьянских, выступая на пионерском празднике в присутствии гостей из Румынской Республики (незадолго до этого Николай сам был гостем Бухареста), он ответил на чей-то письменный вопрос: «Николай Петрович, неужели вам никогда не было страшно?»