— Ума не приложу! — Губский подмигнул Климу. — Где-то в городе, скорей всего — вещей не взяла. Да ты не переживай, это у нее в обычае, исчезать по-английски. Скоро явится, могу даже сказать, когда.

— Когда же? — Ярчук не мог скрыть нетерпения в голосе.

— В среду. У меня будет юбилей, круглая дата — полтинник. Приедет — куда денется… И ты приходи, само собой.

— Спасибо. — Клима пробирал озноб, то ли от холода, то ли от внутреннего беспокойства. Сосед похлопал его по плечу ободряюще.

— Ну, пока. Дуй домой, а то простынешь.

Хлопнула дверь в его доме, и Губский беспокойно оглянулся. Но это была всего лишь его жена, блеклая, как всегда. В руках у нее белела какая-то одежина, которую она тут же стала тщательно чистить щеткой.

— Иди, иди…

Но Клим уже узнал куртку Томика, мотоциклетную куртку Томика… Значит, он был здесь… Раздумывая об этом открытии, Ярчук почти миновал почтовый ящик, где что-то белело. Открыл дверцу и вытащил открытку. На обороте карпатского пейзажа коротко сообщалось, что фамилия того человека — Панков. Нина подписалась сдержанно, совсем по-девчоночьи.

18. Разговор с Катей

18. Разговор с Катей

Название родного города перекрыло шум в зале междугородки. Ярчук очнулся от дремоты, вскочил с кресла и занял крайнюю кабину. В трубке слышался монотонный гул и на фоне его — далекий писклявый диалог, будто где-то на Марсе переговаривались два комара.

— Катя!

— Да? Я слушаю! — закричала вдруг Катя в самое его ухо.

— Привет, сестренка! Не ори особенно, тебя прекрасно слышно. Как там дела?

— Все в порядке, Климчик! Я прошла в техникум. С первого сентября — в колхоз.

В голосе сестры было столько ликования, будто дождливый сентябрь на картофельных полях мог сравниться с невесть какой удачей.

— Поздравляю, Катька! Ты хоть там одна управляешься?

— Нефедовы помогают, не волнуйся. Что там у тебя с этим самым… с наследством?

— Скоро разделаюсь. — Клим повернулся, чтобы прикрыть дверь и заметил краем глаза, как вскинулась газета под замшевой кепочкой. Так-так, значит, контролируете. Он снова повернулся спиной к залу и громко заорал в трубку:

— В порядке, Катюш! Двадцать восьмого оформим купчую — и с плеч долой! Жди с подарками!