Они заснули лишь на рассвете. Рябинин слышал дыханье Полины за ширмой и вспоминал их путешествие в поезде. Прошлой ночью Полина так же спала на вагонной полке, положив его руку под щеку. Андрей вдруг явственно понял, что он нужен Полине, как и она ему – на веки вечные, навсегда. Он улыбнулся серо-голубому потолку и забылся счастливым сном.

* * *

Нелюбины жили во втором этаже, занимая добротную восьмикомнатную квартиру.

Андрей поднялся по знакомой до мелочей лестнице парадного и остановился перед дверью. На ней было множество табличек с фамилиями жильцов и количеством звонков для каждой семьи. Иного он и не ждал – его дом превратили в коммуналку. Андрей стал искать нужную фамилию.

Нелюбина Е.М. Комната № 3, 3 звонка.

«Отчего же на двери указана мама? Значит…» Тяжелая слеза поползла по щеке. Андрей яростно смахнул ее и потянулся к звонку.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге возник симпатичный мальчуган в штанах из «чертовой кожи». Рябинин испуганно опустил руку.

– Вы к кому, гражданин? – справился мальчик.

– К Нелюбиной, из третьей, – шмыгнул носом Андрей.

– К тете Елене? Я вас провожу, заходите, – паренек попятился, пропуская посетителя внутрь.

Андрей шагнул в переднюю. На стенах – родные потускневшие обои в голубоватых разводах. Слева примостились чьи-то бочонок и велосипед.

– Сюда, – указал юный провожатый на дверь кабинета отца и постучал. – Елена Михайловна, к вам тут пришли!

– Иди, благодарю, – ласково отослал мальчика Андрей и толкнул дверь.

От стола в центре комнаты ему навстречу поднялась стройная голубоглазая женщина с высоко прибранными вверх седыми волосами. Она глядела на гостя с легкой тревогой и радостью, словно стараясь понять, не обман ли это.

– Миша! – прошептала Елена Михайловна.

Она хотела броситься ему навстречу, но не смогла и тяжело опустилась в кресло. Михаил подбежал к матери, упал на колени и обнял.

– Мама, мамочка, здравствуй, моя родная! – говорил он, целуя ее руки и лицо.

Елена Михайловна беззвучно плакала и, обнимая сына, бормотала: