— Чем вызвано, не знаю, передаю распоряжение директора. И как будто бы директор интересуется только тобой.

Через полчаса Акимов был дома.

— Что случилось? — недоуменно спросила жена.

— Ничего особенного, Варя. Почему-то предложено посмотреть, нет ли у нас чего-нибудь недозволенного.

— Видимо, очередное профилактическое мероприятие, — улыбнулась Варвара и, подойдя к мужу, добавила: — не надо огорчаться…

— Откуда ты взяла, Варя, что я огорчаюсь?

— По лицу вижу…

— Мне просто жаль времени. Мог бы сделать вечером всё это…

Акимов занялся столом, перебрал книги. Всё в порядке. Очень хорошо!

Возвратись на завод, Акимов зашел к директору.

— Ваше срочное приказание, Алексей Алексеевич, выполнено, — по-военному отрапортовал он. — У меня, конечно, ничего дома быть не могло: на квартире я давно выполняю только что-нибудь второстепенное…

— У нас нет второстепенного, всё значительно. И потом, не надо забывать, что опытный враг по тончайшей жилочке может проникнуть в сердце. Вот почему, к слову будь сказано, я велел заготовить приказ, которым категорически запрещаю брать на дом любую работу.

— Лишнее напоминание никогда не помешает, — согласился Акимов, — но обидели вы меня зря.

— Я тебя обидел? Чем?

— Во-первых, вы побеспокоились только обо мне. С одной стороны, нужно благодарить за внимание, а с другой — от такого внимания кошки скребут на сердце. Во-вторых, и общий приказ как будто бы вызван каким-то новым отношением ко мне…

— Так. Всё понимаю, — сказал директор, — обижен моим вниманием! А ты не думаешь, что тебе могут оказать внимание не только свои? Надеюсь, помнишь: чтобы построить мост, нужны тысячи людей, а вот взорвать этот мост — достаточно и одного подлеца… Ясно, дорогой?

— Алексей Алексеевич, всё это бесспорно. Да ведь говорим-то мы с вами чорт знает на каком языке. Ведь вы говорите и всё не договариваете. Ради бога, в чем дело?

— Главное в нашей сегодняшней беседе, — засмеялся директор, — предельно ясно: я призываю к осторожности…

— И это всё?

— Всё.